Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+7°
Boom metrics
Общество2 января 2014 15:25

Уголовному делу по гибели дятловцев доверять нельзя

К такому выводу пришли специалисты, которые вместе с журналистами «Комсомолки» ведут расследование загадочной смерти девяти туристов зимой 1959 года в горах Северного Урала [видео]
Прошлым летом мы отыскали очень важного свидетеля той трагедии – Евгения Окишева

Прошлым летом мы отыскали очень важного свидетеля той трагедии – Евгения Окишева

Прошлым летом мы отыскали очень важного свидетеля той трагедии – Евгения Окишева, курировавшего следствие по гибели туристов. Интервью с Евгением Фёдоровичем читайте на сайте «КП» - «Нам велели говорить, что людей погубил несчастный случай».

Напомним, Евгению Федоровичу 94 года. Но, несмотря на почтенный возраст, Евгений Федорович прекрасно помнит те события. В 1959 году он был заместителем начальника Следственного отдела прокуратуры Свердловской области.

К нашему расследованию также присоединился известный адвокат, а в прошлом прокурор-криминалист, Леонид Прошкин. Недавно Леонид Григорьевич встречался с Евгением Фёдоровичем. А мы записали их разговор.

Л. Прошкин:

- Уголовное дело по гибели дятловцев я изучил полностью. И у меня к вам такой вопрос: номера у дела почему нет?

Е. Окишев:

- Не знаю, почему так получилось. Может быть, из-за того, что позже дело переиначили?

- Судя по документам, дело сначала вел прокурор города Ивделя Темпалов. А потом вдруг его стал вести прокурор-криминалист Иванов. Но в деле нет ни одного постановления о принятии дела к производству!

- Послушайте, все процессуальные документы были. Я это прекрасно помню.

- А постановления о назначении экспертиз были? А то ведь их тоже нету сейчас.

- Все эти постановления были. Иначе эксперты не стали бы и работать. Я не знаю, куда они делись. Может быть, кто-то имел отношение к этому делу, и те документы, которые имели значение для кого-то, были потом изъяты?

«НАМ БЫЛО ВЕЛЕНО ПРЕКРАТИТЬ ДЕЛО»

- Я долго сидел на убийствах. Был прокурором-криминалистом Кемеровской области. И мы состязались по числу убийств с вашей Свердловской областью.

- Было такое.

- Так вот, я не знаю ни одного случая, чтобы прокурор области присутствовал при вскрытии. А по делу дятловцев почему-то прокурор Свердловской области Клинов приехал в Ивдель и пробыл три дня в морге при вскрытии пяти тел.

- И на моей практике это был единственный случай.

- Это, видимо, означает, что расследованию придали особую значимость?

- Это означает, что дело было взято на контроль партийными органами. Причем не только областными, но и центральными. Клинов раньше работал в обкоме партии, так что он имел связи там, и я хорошо помню, что у него остались знакомства среди бывших коллег. Поэтому ему подсказали видимо – займись этим делом сам, потому как там всё очень серьезно. Тот же Ештокин (второй секретарь обкома в 1959 году, – Авт.) мог, или еще кто-то. Или сам Кириленко (первый секретарь обкома, - Авт.). Кириленко потом перевели в Москву, кстати. Что касается вскрытия, то, я помню, этот вопрос обсуждался. И кто-то из нас должен был присутствовать в морге. И я помню, что Клинов сказал, что мы все сделаем сами.

- Мне было приятно увидеть в деле фамилию Ештокин. После Свердловска Ештокин у нас в Кемерово работал первым секретарем обкома. Я несколько раз по конкретным делам докладывал ему. А вот скажите, пожалуйста, почему когда растаял снег, на перевале не был проведен повторный осмотр места происшествия? Ведь повторные осмотры дают больше результатов.

- Когда у нас возникла версия военных испытаний, мы планировали повторно выехать на место происшествия вместе с солдатами. И там по мере того, как будет сходить снег, сделать детальный осмотр. Мы даже в план следственный так записали. Хотели изучить тряпье (вещи, палатку) тщательно на различных экспертизах. Но ничего не получилось.

- Почему?

- Табу! Нам запретили. Поэтому и повторного осмотра не было.

- Из-за этого и на радиацию местность не проверяли, когда были найдены последние четыре трупа?

- Наша следственная группа проверок местности на радиацию не проводила. Но они точно были, потому как после того, как нашли последние четыре трупа, всех людей, которые прикасались к вещам на перевале, на экспертизу по радиоактивности отправляли. А для нас в то время развернулись другие события. Приехал заместитель прокурора республики по следствию Ураков. В спешном порядке взял дело. Сказал – пишите постановление. И поехал вместе с Клиновым в обком партии и Иванов с ними. Когда Иванов вернулся, он сказал мне – есть указание прекратить дело. Стали мы с ним обсуждать, как прекратить, по каким мотивам? Ведь девять трупов!

- Да, и дело возбуждено по трупам!

- Да. Тогда не было еще известно о заражении радиоактивностью. И вот тогда решили мы с Ивановым в отношении руководителей организаторов турпохода прекратить дело, а трупы оставить. А когда разрешат, то будем работать по ним. А после я получил прямое указание от Уракова – родственникам объяснять, что это был несчастный случай. Нам всем тогда показалось происходящее очень странным. Мы решили, что все было связано либо с ракетами, либо с каким-то испытаниями. Но больше мы при всем желании не могли сделать. И дело у нас уже забрали. Мог бы Ураков, конечно, всё прояснить, но не стал. Ведь он прямо получил указание от генеральной прокуратуры, а те тоже от кого-то свыше. Потому что ведь дело было в самом разгаре, когда вдруг появился Ураков и всё закрыл.

«ПОМНЮ, ЧТО В НОЧЬ ТРАГЕДИИ БЫЛО ХОЛОДНО»

- А Иванов долго отработал прокурором-криминалистом?

- Он работал с самого начала 1954 года, как только ввели эту должность.

- Он был хороший следователь?

- Я считаю, что отличный. Добросовестный и очень скрупулезный.

- Потому и криминалистом назначили. Я сам бывший прокурор-криминалист. Скажите, а вас когда в другую республику перевели, какое-то давление было на вас?

- Нет. Меня лишь спросили, как я отношусь к переезду. И я не нашел никаких доводов, чтобы отказаться. Клинов был против моего отъезда, но по указке генеральной прокуратуры вынужден был отпустить. И меня перевели на должность заместителя начальника следственного отдела.

- Вернемся к дятловской экспедиции. А кто делал фотографии трупов с места происшествия?

- Криминалист делал. Я не знаю, как он организовывал эту работу, но это было им сделано или под его руководством.

- А скажите, погодные условия на момент гибели исследовались?

- Конечно! Я помню, это была очень низкая температура и пронизывающий ветер. Был такой документ.

- А сейчас его в деле нет. И это существенный момент.

- Я помню, было подробное описание снега, следов на склоне. Снегопад, по-моему, прошел уже позже трагедии. Когда Иванов с перевала вернулся, он подробно докладывал мне. И мы с ним версии обсуждали. Очевидно, что в панике ребята покинули палатку, полураздетые выскочили. Разрезанная палатка. Потом руководитель Дятлов оказался почти самый ближний к палатке. И потом вот эти обгоревшие спички под кедром и попытка там разжечь костер…

- В постановлении о прекращении дела по поводу гибели туристов говорятся, что это последствия непреодолимой силы. Что понималось под этой фразой?

- (Окишев тяжело вздыхает). Что может сказать следователь, если версии до конца не проверены? А основную версию, основанную на радиоактивности, вообще не дали разработать. Ведь откуда в чистом поле радиация появилась?! Испытания какие-то проводили, я уверен.

ЯДЕРНЫЙ ПОЛИГОН С КАВКАЗА МОГЛИ НА УРАЛ ПЕРЕНЕСТИ

- Тогда вот такой полуинтимный вопрос. Ну вот приказали - не лезьте, табу. Но ведь, как правило, такие слова обостряют человеческий интерес: а что же там все таки произошло? Да, официально нельзя, но интересоваться все равно будешь. Это человеческая натура.

- В связи с этим, я и стал интересоваться. Не было ли каких-то испытаний? И тогда мне подсказали специалисты-атомщики, что в одной из кавказских республик был полигон для испытаний атомного оружия. Но в конце 50-х действовал международный мораторий* на испытания. А об этом конкретном полигоне знали западные спецслужбы и держали его под прицелом. И мы с Ивановым стали подозревать, что не перенесли ли эти испытания на Северный Урал? Там же тоже горная местность. В окружении 100-150 километров ни людей, ни жилья. А у этого специалиста-атомщика, сейчас не вспомню его фамилию, я поинтересовался: не допускаете ли вы, что могли быть испытания во время моратория. Он так улыбнулся, а потом сказал: вы знаете, давайте эту тему закроем, я не могу об этом рассказывать.

- Может он не стал говорить, потому что сам участвовал в нарушении моратория? Вот у меня был случай. Я на определенном этапе возглавлял группу по расследованию октябрьских событий в 1993 году. В частности работали по «Останкино», где много народу погибло. Якобы в телецентре выстрелили из гранатомета и потом группа «Витязь» стала стрелять по людям. Мы осмотрели место и поняли, что выстрела из гранатомета не было. Гранатомет довольно много разнес бы. Но там погиб рядовой «Витязя», ему потом посмертно Героя России дали. И тогда мы привлекли специалистов. Как-то мы расслабились, выпили. И нам специалист из МВД говорит – а вы знаете, я же был в «Останкино» в это время. И я знаю, что там рядовой погиб от взрыва какого-то спецсредства. А эти «витязи» только приехали с Северного Кавказа. Причем они приехали со своими спецсредствами. И я знаю, что там взорвалось, но не могу сказать вам, что это.

Когда я начал на него наезжать, он сразу в отказ. Не могу сказать и все тут!

Но давайте к дятловской теме вернемся. Вот в деле сразу комплекс – нет номера дела, нет экспертиз, нет процессуальных документов. Непонятно, кто расследует дело. Темпалов возбудил сначала, а потом его допрашивают. Вот такого быть не может. У меня ощущение, что это дело хорошо почистили.

- Да! Это вовсе не дело в полном смысле слова, это какие-то отрывки, которые решено было оставить, потому что они не вызывают подозрений. А по этим крохам дела нельзя было какое-то решение принимать. Халтура полная. Надо ж было так изуродовать следственное дело. От того, что было у нас, оно отличается как голова от попы.

- Но ведь есть опись, и она составлена Ивановым! То есть, Иванов составлял опись вычищенного дела?

- Так если начальство приказало, что дело должно быть описано именно так. Что тут можно поделать.

ЛЕТЧИК МОГ ОШИБИТЬСЯ

- А вот прокурор области подписывал постановление. Он знал его содержание? Мог ведь подмахнуть не глядя.

- Эээ, нет. Текст постановления мы с ним согласовывали. Ведь мы-то были связаны по рукам и ногам. И мы должны были прекратить дело, имея девять трупов, но не зная причины гибели. И вот мы пришли к прокурору Клинову и спросили его – согласны ли вы именно так прекратить - в отношении руководителей, которые проявили халатность? Он развел руками и сказал – а другого выхода у нас и нет. И я вам вот еще что скажу, что попадись мне такой следователь при ином раскладе событий, то за такое постановление я бы следователя выгнал с работы. Есть трупы, а наказывают людей, не имеющих к ним никакого отношения. А знаете как мы с Ивановым болезненно восприняли команду Уракова. У нас самый разгар, а нам по рукам дали. Клинов нас собрал и сказал – закругляйтесь, надо выполнять команду начальства и больше никаких разговор вести нельзя. Вот тогда и возникла у нас «непреодолимая стихийная сила».

- Я читал в воспоминаниях, что 25 февраля один из летчиков, пролетая над перевалом, видел практически у палатки два трупа. И один с длинными черными волосами – якобы женщина.

- Я в прошлом сам летчик и знаю, как визуально можно ошибиться. Как-то я возвращался на аэродром, так с высоты 300 метров (это высота первого посадочного круга) мне казалось, что эти 300 метров как 10 метров. Можно прыгнуть. Вот такой обман. Поэтому я допускаю, что летчик мог ошибаться в отношении расстояния от трупов до палатки.

- Но знаете что интересно. В самом деле с самого начала момента поисков на каждый день есть по пять-шесть радиограмм. А вот именно 25-го, когда пилот якобы увидел трупы, радиограмм нет. А 24 и 26 есть. Как такое может быть?

- Таких деталей я уже не помню.

- Опять о радиоактивности. Я уверен, что тогда исследование местности на радиацию проводилось. Но не в рамках этого уголовного дела.

- Конечно!

- Потому что в то время слово радиация было ого-го каким!

- И не только это. Даже если речь шла об испытаниях каких-то, надо было улики-то все уничтожить. Надо было принять срочно меры. Я совсем не исключаю, что была команда какая-то. И там могли кое-что уже поправить. Потому что для нас с Ивановым все стало понятно, когда поднялся вопрос о секретности. И наша версия, связанная с полигоном, может оказаться верной.

- Скажите, в вашу бытность были дела, которые забирали в производство из Свердловской области в прокуратуру республики или союза?

- Такого не было. Дятловское дело в моей большой практике единственное, которое забрали в Москву. Можно догадываться, насколько оно было значимым.

ЭПИЛОГ

После адвокат Прошкин рассказал нам о своих впечатлениях о встрече с Окишевым:

- Я уверен, Евгений Федорович рассказал нам почти все, что помнит. Но все же кое-что он не договорил. Я задавал ему, как бывший прокурор-криминалист, много процессуальных вопросов. Он говорил четко и в деталях, но когда я его спросил «почему у дела нет номера», то он немного растерялся и не смог ответить конкретно. В деле совершенно нет документов о том, кто расследует это дело. То есть дело возбуждает прокурор Ивдельского района Темпалов. И это понятно. Некоторые следственные действия проводил следователь Ивдельского района Коротаев. Это тоже понятно. Хотя он должен быть в составе следственной группы и в деле это должно быть как-то оговорено. Но этого нет. Но потом это дело расследует прокурор-криминалист областной прокуратуры Иванов. Это логично, но он должен был или принять дело к производству, или быть включен в состав следственной группы, которая, кстати, судя по документам дела, вообще не создавалась(!). А ведь дело было под контролем прокуратуры РФ или даже Союза. Им интересовались и в обкоме партии. А в то время это был самый главный орган в области. И потому такие процессуальные упущения совершенно необъяснимы. Вернее, они могут быть объяснимы только одним, что это муляж.

И еще один любопытный момент. Дело возбудил прокурор Ивделя и расследовал его. А потом его допрашивают в качестве свидетеля, и он снова продолжает следственные действия. Это вообще недопустимо. Не может быть один и тот же человек в одном и прокурором, и следователем, и свидетелем. И у меня такое ощущение, что когда шло следствие, все уже было совершенно понятно. То есть люди работали, а кто-то где-то решал - всё, что нужно заберет из этого дела в свое дело, а все, ненужное оставит в качестве болванки.

Тем более, здесь есть один любопытный процессуальный момент, на который Евгений Федорович дал хороший ответ. Вот имеется постановление о возбуждении уголовного дела по факту гибели туристов из группы Дятлова. А постановление о прекращении этого дела не по гибели людей, а в отношении чиновников, работников УПИ. И там же сказано, что туристы пали жертвами безымянной силы. Сам Окишев писал эти строки вместе с Ивановым и согласовывал постановление с областным прокурором Клиновым. На мой вопрос, почему так была написана бумага, Окишев сказал: «Мы понимали, что так прекращать дело было нельзя. Но мы не расследовали гибель, и иного выхода у нас не было».

У меня есть совершенно четкое понимание и уверенность в том, что работники прокуратуры того времени, ТАКОЕ постановление просто так не написали бы. И заслуга их даже в том, что они не побоялись написать такое постановление и не написали лжи. А ведь на них, наверняка, оказывалось давление.

* В 1958 году СССР, США и Великобритания договорились, что в течение нескольких лет не будут проводить испытания термоядерного оружия. Все три страны соблюдали договор 1959, 1960, и первую половину 1961 года. В середине 1961-го Хрущев нарушил мораторий.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

«Нам велели говорить, что людей погубил несчастный случай»

Корреспонденты «Комсомолки» продолжают расследование тайны перевала Дятлова, разыскивая новых свидетелей тех роковых событий. Напомним, зимой 1959 года в горах Северного Урала пропали девять туристов под руководством Игоря Дятлова. Через месяц спасатели обнаружили их разрезанную палатку. А в радиусе полутора километров от нее - пять замерзших тел. Трупы остальных нашли только в мае. Почти все туристы были разутые и полураздетые. У некоторых - смертельные травмы. До сих пор не разгадано, почему ребята убежали на лютый мороз и на свою погибель.

Евгению Федоровичу 94 года. Живет за границей. Не будем уточнять где, дабы избавить ветерана от наезда частных расследователей. Несмотря на почтенный возраст, Евгений Федорович прекрасно помнит те события, потому как в его прокурорской практике дело о гибели группы Дятлова стало самым таинственным. В 1959 году Евгений Окишев был заместителем начальника Следственного отдела прокуратуры Свердловской области. Вот что он вспоминает (читайте далее)