Не волнуйтесь, сядут все

Больше всего законопроектов пишут депутаты Госдумы

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

Специалисты Центра стратегических разработок (его с недавних пор возглавляет экс-министр финансов Алексей Кудрин) проанализировали уголовное законотворчество в России за последние два года и ужаснулись. Верховная власть стремится сделать уголовное наказание разумным, соразмерным вине, но те, кто пишут законы, наперебой предлагают все более суровые наказания. Жестокость новых законопроектов смягчается лишь тем, что их «отстреливают» на дальних подступах, не дают принять. При этом сами законопроекты пишутся все более небрежно, авторы пытаются судить и рядить о жизни и свободе людей, не обладая юридическими компетенциями.

КАК ОБЕСТОЧИТЬ «ПРИНТЕР»

Уголовное законодательство – лидер по числу желающий его переписать. За два года появилось 237 законопроектов. Из них 88% предлагают ужесточение наказания, и только 12% - смягчение. Тем, кто пишет законы, наша «уголовка» кажется слишком мягкой, они жаждут длительных тюремных сроков, колоссальных штрафов и полной конфискации имущества.

Но кто же эти писатели? Больше всего законопроектов пишут депутаты Госдумы и члены Совета Федерации, за два года они настрочили аж 186 законопроектов и поправок к нему. Намного скромнее другие участники процесса, так, президент внес всего семь законопроектов, а Верховный суд – четыре.

Но ведь далеко не все законопроекты становятся законами. Наблюдать за этим особенно интересно. Если инициативы президента утверждаются все до одной, то из числа депутатских фантазий реализуется лишь 8% (инициативы Совета Федерации) и 12% (инициативы Госдумы). В целом в законы превращается 17% инициатив.

Что станет законом, а что нет, формально решают как раз депутаты. То есть получается, сами предлагают, сами и отвергают? Дело в том, что в реальности проекты отвергаются по решению экспертов, нанятых правительством или администрацией президента. Вот и выходит, что депутаты Госдумы сами же согласились поддержать лишь 17 законопроектов из предложенных ими 147-ми. Сначала предложили, эксперты им ответили – «не стоит», ну те и отозвали.

Этот барьер имеет очень важное значение. Именно на этапе экспертного неодобрения заворачивают самые кровожадные проекты. И, если брать только те инициативы, что реально стали законами, новации в нашем праве выглядят уже не такими жестокими. К сожалению, фильтр «забит», он просто не справляется с таким напором депутатов, требующих «всех наказать»:

- Процент принятых инициатив по смягчению уголовного закона вдвое больше, чем процент внесенных ужесточающих инициатив: 29% и 14% соответственно. Но при этом ужесточающие законопроекты вносились в 7 раз чаще, чем смягчающие. В итоге, ужесточающих законов было, к сожалению, принято в три раза больше, чем смягчающих: 17 против 5, - сказано в исследовании.

ПИСАТЬ НЕ УМЕЮТ

Хуже всего даже не жестокость новаций – а их низкое качество. Львиная доля законопроектов предлагается депутатами не потому, что у них есть план работы, что они видят пробелы в законодательстве и системно их устраняют. А по случаю. Громкое убийство. Выходка террористов. Массовое отравление – раз, пишем закон. Причем как пишем. Эксперты ЦСР шокированы низким качеством законопроектов. Такое впечатление, что депутаты не читают Уголовный кодекс, который берутся править (а может, читают, но не чтут):

- Качество основной массы законотворческих предложений низкое. Предложения не учитывают внутренней логики УК РФ и УПК РФ, взаимосвязи уголовного и уголовно-процессуального права с правом конституционным, гражданским и административным. Обоснования законопроектов, как правило, недостаточно

проработаны: они не опираются на доктрины уголовного и уголовно-процессуального права, не используют эмпирические данные, результаты изучения правоприменительной практики или сравнительно-правового анализа; не содержат анализа рисков; не уделяют должного внимания анализу издержек, - пишут авторы исследования.

Но природа не терпит пустоты, и работу депутатов берут на себя эксперты правительства, Верховного Суда и правового управления Госдумы. Документы, в которых они анализируют горе-законы, становятся все грамотнее, да что уж, они практически безупречны. Авторы исследования могли бы спросить, а в чем тогда заключается сакральная роль депутата Госдумы, который не понимает законов, не может писать их грамотно, преисполнен желания «всех посадить», и загружает своим спамом экспертов? Но авторы исследования просто констатируют ситуацию, и таких вопросов не задают.

ВСЕ БОЛЬШЕ ПРЕСТУПНИКОВ

- Если я украду тысячу, меня посадят, а вон того (называет фамилию местного чиновника) за десять миллионов отпустили восвояси, - это мы недавно, в ожидании электрички, разговорились с одним, как говорится, человеком из народа.

Под этими словами подпишутся многие. Народу кажется, что власть зажимает клещи, что законы становятся все более жестокими – но только для народа, не для чиновников. На самом деле, это, видимо, так, хотя это полностью противоречит тому, чего хочет от законодателей президент России. Например, в декабре президент издал закон, по которому ужесточается (да, опять ужесточается, но по делу) наказание тем чиновникам, кто принялся проверять бизнес, да и разрушил его. Дело чиновников – управлять страной, а не шляться в поисках мзды по предприятиям, как бы говорит президент.

К сожалению, пока верховная власть требует одного, а выходит совсем другое. Полгода назад бизнес-омбудсмен Борис Титов представил президенту доклад, из которого следует: чем больше хотят освободить бизнес от преследования, тем хуже получается. Вот пример из доклада Титова. К 2011 году, как уголовников, наказали 147 тыс. предпринимателей. Сочли, что это слишком много, решили гуманизировать это дело. Если виноват, не обязательно как уголовный преступник. С тех пор по уголовным статья погорело 200 тыс.! Вот так «гуманизация».

Да что говорить, если еще в майских указах президент потребовал исключить ситуацию, при которой деловой спор решается через уголовное дело. Скажем, понравился завод, подкупили следователей, завели дело, посадили в тюрьму, завод отняли. Требование есть, его никто не отменял, а исполнять – не исполнили.

Рискну предположить, что тяга депутатов к жестокости проистекает от их собственной неприкосновенности. Они знают, что осудить их самих – дело крайне хлопотное. А заглядывать далеко вперед – ведь когда-то же их полномочия закончатся – они не хотят. У многих есть бизнес-интересы, которые они надеются решить руками силовиков. Если действующих законов недостаточно, пишут новые. В законе – только высечь, а депутат хочет конкурента за Можай загнать. Правим УК – «за Можай». Но это, безусловно, предположение.

В историю вошел античный законодатель Драконт, который за любую мелочь рубил голову. Когда ему говорили, что это чересчур, он удивлялся:

- Посудите сами. За кражу отрубить голову, это же нормально? Нормально. Но ведь нельзя за более тяжелое преступление отрубить голову дважды-трижды? Вот и приходится всех просто казнить.

Но этот Драконт вошел в историю с плохой славой, да и сам плохо кончил.