«Памятник Мандельштаму абсолютно беззащитен», - говорил один писатель. Он имел в виду тот всклокоченный памятник на улице Забелина, где голова поэта с высоко вздернутым носом венчает четыре куба из темного базальта. Авторы монумента задумывали руинированные гермы. Некоторая ехидная публика полагает, что поэт запечатлен в момент совершения фокуса «Распиливание женщины». «Что делать, - вздыхают экскурсоводы. - люди у нас современную скульптуру недолюбливают».В тихом дворике между разрушающимися стенками и заборами Исторической библиотеки, Мандельштама окружают неприличные граффити и местные бомжи. Они, в отличие от любителей реализма, скульптуру очень полюбили. К памятнику часто приходят те, кому не с кем выпить и негде переночевать. Они чувствуют одну кровь с поэтом. Ну а помимо прочего, на кубах очень удобно оставлять стаканчики.Мало кто знает, что прямо в центре Москвы можно увидеть еще один образ Мандельштама. Скульптор Михаил Картузов запечатлел поэта в реалистическом или, лучше сказать, в фэнтезийном стиле.О, если бы поднять фонарь на длинной палке,С собакой впереди идти под солью звезд, - писал Мандельштам.Скульптор, большой поклонник творчества поэта, так и изобразил его: молодого, еще не замученного, с железнодорожным фонарем на длинной палке. Внутрь фонаря скульптор вмонтировал какой-то чудесный кристалл. Когда в него попадает солнце, кристалл бросает волшебные блики на стены и лицо директора журнала «Вопросы литературы» Игоря Дуардовича.Макет памятника в половину человеческого роста стоит на десятом этаже знаменитого «Дома Нирнзее». Два года назад редакция журнала «Вопросы литературы» на собственные деньги заказала скульптору макет «Живого Мандельштама», особенного монумента, не беззащитного и непохожего на другие.- Мы заметили, что во всех памятниках поэту основной акцент сделан на «гибельности», - говорит Игорь Дуардович. - Во Владивостоке и в Воронеже это Мандельштам лагерный, умирающий, истощённый и больной. Мы хотели сделать памятник живому поэту. Такому же гордому писателю, как, например, Пушкин.Поэтам и исследователям творчества Мандельштама проект пришелся по душе. Живой, идущий к потомкам, такой, каким должен быть поэт. Особенно специалисты оценили придумку с руками. «Куда деть» руки поэта - думали многие скульпторы. Особенно часто встречался вариант - зажать горло, изображая «ворованный воздух». Кстати, как гласят легенды, столичный памятник с головой на кубах выиграл у конкурентов именно потому, что рук у него не было...А Михаил Картузов придумал иное. Его Мандельштам держит в руках длинную палку.- Отличное пластическое решение! Впервые за четверть века мемориальных усилий мы видим естественные руки поэта, - обрадовался мандельштамовед, заведующий кафедрой РГГУ Леонид Кацис.Изначально памятник планировали установить в Феодосии на набережной. Мандельштам должен был стоять спиной к морю, у Карантина, на фоне моря и Генуэзской крепости.- Сюда же прибавится и невесёлый контекст мандельштамовской судьбы, тюрьма врангелевской контрразведки, усилия Волошина по спасению поэта, - отмечает Кацис.Проект горячо поддержали власти Крыма, но два года назад, когда макет был создан, денег на реализацию проекта не хватило и он был заморожен. Однако теперь есть шанс, что начатое доведут до конца. Журналу «Вопросы литературы» поможет депутат и редактор журнала «Юность» Сергей Шаргунов. Вместе два журнала объявили сбор средств на установку памятника.- Мне кажется, памятник Мандельштаму в Крыму, с которым у поэта столько связано, – хорошая идея, - отметил Шаргунов. (Кстати, депутат славится тем, что его слова не расходятся с делом).По словам Игоря Дуардовича, речь идет о трех с половиной миллионах рублей.Кстати, макет памятника давно привлекал писателей, заходивших в журнал «Вопросы литературы». Так, например, Роман Сенчин пожалел, что второй памятник нельзя поставить в Москве.- Можно было бы поставить во дворе Дома Герцена, во флигелях которого Мандельштам прожил несколько лет, - отметил Сенчин. - Двор небольшой, но изогнутый. В выемке, слева, если смотреть со стороны Тверского бульвара, вполне можно установить памятники двум великим жильцам этого дома – Андрею Платонову и Осипу Мандельштаму. Это бы хорошо повлияло на студентов Литературного института, которые, как мне кажется, не всегда помнят, где они учатся…
