Алексей Евсюков, народный артист России: В Афганистане Кобзон пел на фоне парашютов погибших бойцов. И - потом плакал...

Иосиф Кобзон на фестивале "Молодая гвардия", Луганск, 2017 год.

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

«Гамов! Мы будем репетировать или болтать?»

- Алексей Павлович, вот мы с вами все время пишем и говорим, что Иосиф Давыдович знал более трех тысяч песен.

- Да, это правда.

- А я вспоминаю девять поездок с ним - в борющийся Донбасс. И, когда Кобзон - маршал эстрады, как мы его называли - брал меня с собой в машину, я слышал, как он все время напевает. Даже матюгался: «Гамов!.. Мы будем репетировать или болтать?» То есть, он к своим концертам так тщательно готовился, да?

- Конечно. И так - перед каждым выступлением, что-то вспоминал, освежал в памяти. Бывало, прямо на ходу учил новые вещи…

- Иосиф Давыдович передавал водителю и просил поставить диски с записями фонограмм - "минусовок", "плюсовок" (это - музыкальное сопровождение), которые обычно брал с собой... Мог репетировать и два, и три часа, пока мы были в пути.

- Да, да, да, зачастую это было и так.

Иосиф Кобзон на сцене в Донецке.

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

- Только одни названия всех его песен можно же было несколько часов перечислять…

- Дело в том, - вы заметьте - что многие композиции из этих трёх тысяч были записаны. Но он знал и много "чужих", которые пели другие артисты, и тоже мог их исполнить, - это само собой разумеется.

- Даже когда Иосиф Давыдович сильно болел и уже лежал в клинике, к нему приезжала Валентина Терешкова, они вместе с Нелей Михайловной (супруга Иосифа Кобзона) пели "Вальс устарел" - и Кобзон подсказывал им слова. Об этом писала "Комсомолка".

- Память у него была феноменальная.

Концерт для Кобзона с истребителями

- И еще - вот такое небольшое открытие, почему Иосиф Давыдович вас всегда приглашал с собой. Потому что - вот когда мы с вами, в феврале 2016-го, в Сирию полетели, он концерт начал в обед, а потом оркестр Минобороны под управлением Валерия Халилова выдохся, а Кобзон продолжает, - и тогда он Евсюкова зовет…

- Да, просто у них кончился репертуар, а остальное он мог исполнить со мной. Кобзон ещё и до концерта, когда мы приехали, говорит – ну, что ж, люди собрались, а дирижера еще нет, и оркестр пока рассаживается, давай, дескать, мы с тобой немножко споем. Полчасика перед началом тоже - он пел, а я - играл, если вы помните…

- Да, конечно! Мне ещё запомнилось, какими глазами смотрел Кобзон, когда… Вот он поёт на базе "Хмеймим", а над "зрительным залом" проносятся истребители. Я репортаж тогда так и назвал – "Концерт для Кобзона с истребителями". (Кстати, он пел там до позднего вечера - пока его Терешкова не остановила!) И Иосиф Давыдович - с таким восхищением смотрел потом и на военных летчиков, когда уже на лётном поле близко с ними познакомился. И говорил, что это для него - 10-я поездка на фронт. (Если не считать командировок в Донбасс.) А вы же с ним летали к нашим воинам в Афганистан...

- Да... Девять раз.

Певец Иосиф Кобзон и первая женщина-космонавт, Герой Советского Союза Валентина Терешкова во время визита на российскую авиабазу `Хмеймим`в Сирии.

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

- А вот самое страшное или опасное - из того, что вы пережили с Иосифом Давыдовичем?

- Да ничего страшного! С ним не надо было ничего бояться, он – как талисман.

- Но все равно, были же какие-то… Ситуации.

Вот взять наши командировки в Донецк и Луганск - и канонада, и воронки на дорогах… Не знаю, как нашему фотокору Володе Веленгурину, но - мне временами было жутковато.

- Да, было… Но, если люди, находящиеся там, переносили все эти тяготы, то мы тоже к ним приехали не для того, чтобы… не - на курорт. А мы - тоже, чтобы с ними разделить их быт, службу, будни военные…

Мы жили по их расписанию и - сверяли свои действия по их поступкам. Может, это и громко звучит, но - это отражало наши мысли и чувства.

- Может быть, какая-то необычная ситуация была, когда пришлось Кобзону мужество проявить, и - также и вам…

- Нет, мужества не пришлось проявлять, просто вдруг - посреди концерта - так бабахнули пушки, что аж сцена, - а ею служили сдвинутые грузовики - стала подпрыгивать… Это в Афганистане.

Кобзон говорит – а что случилось? А это, отвечают военные, у нас плановые стрельбы, заметили там скопление душманов, ну вот сейчас их накрывают… Мы ж не можем из-за концерта отменить это. Вот такой был эпизод…

Был и ещё один пронзительный случай.

- Тоже в Афганистане.

- Да. Ну, это мы приехали когда в парашютно-десантный полк… Обычно как выступали? Или на грузовиках, или в каком-то овраге, чтобы наши воины могли на склонах сесть и слушать. Все-таки стоя по три-четыре часа тяжело выдержать концерт. Ну и бойцы присаживались…

И вдруг на одной из площадок – мы выступаем на грузовиках, и сзади у нас есть занавеска, задник.

Иосиф Кобзон и Алексей Евсюков (слева от певца) в Афганистане. Фото из личного архива Алексея Евсюкова

Ну, кончился концерт, и командир подходит и говорит – вы обратили внимание, что у нас - не как у других, у нас для вас задник мы сделали специально. Кобзон говорит – большое спасибо. А вы знаете, спрашивает командир, из чего этот задник? Нет. Командир говорит – это из парашютов тех ребят, которые погибли. Второй раз они не используются и вот мы из них для вас, только для вас и для вашего коллектива, сделали этот задник из парашютного шелка.

Это было очень трогательно.

- Как Иосиф Давыдович отреагировал?

- Ну, как, скупую мужскую слезу пустил. Как он мог отреагировать?

Афганистан, Чернобыль и - «Норд-Ост»...

- Вообще - я видел только пару раз, как он плакал. Первый раз, когда мы заезжали в Донбасс и - вдруг перед нами - разрушенные города… Он, не стесняясь, плакал…

- Все правильно. Потому что это его родина - и что с нею сделали? Как он мог еще реагировать?

Иосиф Давыдович четыре раза ходил в «Норд-Ост» на переговоры с террористами. Фото Антона Денисова (ИТАР-ТАСС)

- И он плакал на сцене - когда пел песню «Командир», там слова такие…

Небо нависало дождевым свинцом,

Командир склонился над своим бойцом,

Как же так случилось, что не уберёг...

А парнишка таял словно уголёк.

Скошена металлом - полегла трава,

Запеклись от крови горькие слова:

Будь же милосердным, справедливый мир! -

Повторял бессвязно бледный командир.

Ты прости, прости меня, сынок,

Что тебя не уберёг, не смог,

Не сумел закрыть собой в бою Жизнь короткую твою.

Ты прощай, прощай, мой младший брат,

Может свидимся у вечных врат -

Ты войдёшь, а мне гореть в огне,

Слишком тяжек этот крест на мне...

- Да, да, это от чистого сердца, Кобзон воспринимал, как будто он – командир, а ребята – это его бойцы. Вот с этой позиции - Кобзон всегда чувствовал то, что он поет. О чем он поёт...

Так, как он пел о Родине и о матери, вы же знаете, - никто никогда не пел и не сможет петь.

- И однажды я ему говорю – а почему вы не поете «Ты же выжил, солдат»… Он говорит – ну, хорошо. Смотрю, распечатал слова, вспоминал их и потом вышел на сцену, а я смотрю за кулисами, а он так поглядывает на меня, а я аплодирую…

- Да, да. Он очень любил эту песню. И всегда берег ее к празднику. Это песня не для повседневного исполнения все-таки.

- А его поездки в Чернобыль?

- Мы с ним были там дважды.

- А «Норд-Ост?» Мало кто знает, что Иосиф Давыдович ходил на переговоры с террористами... три раза.

- Думаю, объяснение многих его поступков мы можем найти все там же - в его песнях.

Алексей Евсюков во время концерта И.Кобзона в Луганске, 2015 год.

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

«Сказали - с вами полетит маршал. Смотрим - а это Саша Маршал»

- Он же не велел нам тосковать, плакать по нему, когда его не станет. И мы не будем это делать, ведь правда? Мы будем о нем не только грустное вспоминать, но и, наверное, веселое?

- Конечно.

- А что это за эпизод, расскажите, как однажды Евсюков с Кобзоном – у вас все было забито, все было занято, а вас зовут то ли в Чечню, то ли еще куда-то с концертом, а вы говорите - мы не можем. А вам говорят – с вами же маршал полетит…

- Да, это - в Чечню. Ну и Иосиф Давыдович говорит – ну, стыдно отказываться… Нет, сказали так – кто-то из маршалов полетит. Или Говоров или еще кто-то… Соколов, может быть, Язов… Заходим в самолёт, и Кобзон спрашивает – а где маршал-то? А ему говорят – а вот, Саша Маршал сидит. Это комическая ситуация… И Маршал это часто рассказывает.

Ещё одна загадка: почему он так любил спать в гримерке?

- А почему он, особенно, когда мы были в Донбассе, никогда с нами обедать не ходил? Кобзон - между концертами - в гримерке спит и спит…

- Потому что силы экономит, для того, чтобы на сцене выплеснуть энергию. Для этого.

- Но до гостиницы-то пять минут езды… У него какой-то определенный был настрой, традиция… обязательно спать в гримерке… Это его настраивало каким-то образом?

- Не знаю, он унес эту тайну с собой.

Иосиф Кобзон среди ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС, июль 1986 года. ФОТО Владимир Репик /Фотохроника ТАСС

- Я у Иосифа Давыдовича спрашивал, он не понимал моего вопроса и не знал, как на него ответить…

- Кобзон не комментировал это никогда. Он делал так, как ему удобно было в данный момент.

- А кроме того, что не надо оплакивать его, надо жить своей жизнью, - что он еще нам завещал? Нашей эстраде, нашей стране?

- Завещал идти вперед. Не останавливаться. Потому что остановка – это равносильно смерти. Надо - только вперед. Сомкнув ряды. И вспоминать своих товарищей, не забывать их. Вот это он нам завещал.

И ещё завещал высочайшее мастерство и требовательность к себе.

* * *

- Вот вы три тысячи песен аккомпанировали ему, работали с народным артистом СССР более 40 лет... И как сейчас руки просятся, тоскуют по роялю? Поиграть мелодии из репертуара Кобзона? Как вы выходите из этого положения?

- Сажусь и играю.

- То есть, вы до сих пор исполняете репертуар Кобзона?

- Да.

- И много песен? Какие самые любимые?

- Да все. Нелюбимых нет. Это как дети – они все дороги.

- То есть, вы представляете, что он жив и в душе звучит его голос?

- Я ничего не представляю, я просто считаю своим долгом поддерживать высокий профессиональный уровень, который мне оставил Иосиф Давыдович. И не опускаться.

- Он не только вам оставил, он и мне оставил. И, главное - да, не опускаться.

Будем его вспоминать.

Спасибо огромное...

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Алексей Евсюков, народный артист России: Об Иосифе Кобзоне нельзя рассказывать гимном и маршем, и слезы на клавиши капать не должны

Известный композитор, который 40 лет аккомпанировал великому певцу, сочинил о нем необычную музыку и представил её в эфире Радио "Комсомольская правда" (подробности)