Шахтер, который провел в завале почти семь суток: Я объяснил Господу - не забирай, мне еще картошку копать...

Июль 2022 года: спасатели выносят Леонида наружу. Фото: пресс-служба ГУ МЧС по Кемеровской области.

Выжил в «марсианской» атмосфере», «единственный случай в России в газующей шахте», «фантастическая мобилизация организма» - так говорят о 49-летнем Леониде Моисееве, шахтере из Междуреченска, товарищи, спасатели и врачи. Летом 2022 года его отрезало от мира на 450-метровой глубине после кузбасского землетрясения и произошедшего затем обвала шахты. Мужчина смог выжить, продержавшись под завалами 154 часа.

Четыре леденца и пять глотков воды

5 июля. 15.47. Землетрясением тряхнуло шахту «Распадская - Коксовая». Срочно выведенная наружу смена в 190 человек недосчиталась двоих. Первого шахтера спасатели нашли погибшим почти сразу. Второго, разбирая завал вручную лопатами (техникой нельзя - газ может взорваться), обнаружили лишь 12 июля. То есть через 6 дней 9 часов 50 минут! Переломанным, но живым. И, быть может, о нем, о Леониде Моисееве, когда-нибудь снимут кино, ведь история его спасения удивительна.

...Был конец его смены, Леонид уже шел на выход. Спешил, дома ждали дела, а завтра с утра намечался поход в Пенсионный фонд. Моисееву скоро 50: в этом возрасте шахтеры уже могут выходить на досрочную пенсию. Словно каждый шаг и секунду рассчитала тогда судьба. Когда случился обвал, шахтер оказался в небольшом свободном участке длиной пять-шесть метров. Это место «сбойки», где одна выработка (горизонтальный тоннель) соединяется с другой. В таких местах крепления крепче, вот потолок и устоял. А вот остальное пространство запечатало под самый четырехметровый потолок «рекой» из угля, породы, искореженного железа. Моисеева тоже задело: он понял, что сломана правая нога...

Леонид не мог определить, насколько велик завал впереди и позади. Значит, неизвестно, когда его найдут. И сколько еще будут идти подземные толчки.

С собой у него был самоспасатель (портативный дыхательный аппарат), но воздуха в нем - максимум на четыре часа. Из съестного - лишь четыре леденцовые конфетки. А самого ценного, воды, почти нет: лишь остаток на дне фляжки.

«Успокой маму. Любимая, прощай»

- Я, как только очнулся, стал о самом главном думать, как сэкономить воздух, - вспоминает Леонид. Он, выпускник горного факультета политеха, горняк с 30-летним стажем, машинист буровых установок, быстро оценил угрозу.

- Понял, струя (подача воздуха в выработку с обвалом) прекратилась, воздух ко мне не идет. Опасная ситуация: начнется выделение метана из угольного массива, метан вытеснит кислород из легких - и это смерть. По правилам надо сразу надеть самоспасатель. Я это правило нарушил - не надел. Понимал, что пока дышу сам. Если надену, кислорода надолго не хватит - и что дальше? Решил дождаться предельно допустимых цифр. Следил по газоанализатору, как растет концентрация метана и как уменьшается кислород. И лишь когда предельно допустимые цифры вышли, включил самоспасатель.

Потом запас кислорода и в самоспасателе стал заканчиваться. Газоанализатор уже не работал. И я не знал, сколько вокруг меня метана. На лампе на каске тоже есть анализатор. Он без цифр, и он пищал, пищал, «говорил»: метан в воздухе.

И Леонид решился. Вырвал из рабочего блокнота листок, написал жене: «Прости, что так вышло. Я очень люблю тебя, помни это. Успокой маму. Будь с ней до конца. Любимая, прощай!»

И, спрятав записку в нагрудный карман, убрал изо рта загубник - наконечник на конце дыхательной трубки. Медленно сделал первый вдох. Дышать было тяжело, но он дышал!

- Страшно было?

- Нет. Это когда много вариантов, то трудно. А у меня был единственный.

- Подземные толчки продолжались?

- Да, и потом все дни. Под землей они ощутимее.

- Из-за этого могли быть еще обвалы и выбросы метана? И тогда смерть...

- Могли. Но я понял: Господь спас. Я же пытался с ним беседовать, объяснял, что нельзя мне сейчас уходить. Свой дом, уголь на зиму еще не привез, дров не нарубил, картошку тоже копать. Как жена одна все это сделает? Не забирай пока. Не так, чтобы молитвенно просил, плакал. Просто говорю ему: «Я доводы привожу, а решать тебе». Поговорю, за крестик взявшись, потом три раза перекрещусь, крестик поцелую. И надежда со мной. Жена, мама, сестра молились за меня, вымолили. Жена говорит, что все дни чувствовала, что я в завале живой.

Расчет Леонида сработал. Шахтер дышал сам, хоть и опасным воздухом. Горняк полагал, что ему потребуется продержаться часов шесть. Примерно за такое время горноспасатели затянут в тоннель временный трубопровод, чтобы самим работать, дышать. И воздух от их трубопровода потом по щелям завала, может, доберется и до него. Так и вышло.

Важные подарки

При обвале у Леонида пострадала правая нога: три перелома, ступня вывернута. Нащупал рядом обломки досок от опалубки.

- На одну, широкую, доску перелег и почти неделю на ней лежал, по ней ползал на спине. А когда болевой шок прошел и я понял, что нужно шину наложить на бедро, нашел дощечку рядом. Примерил к ноге, но доска оказалась длиннее. Я ее несколько часов перочинным ножом строгал, отрезал. Вторую дощечку - так же. Снял с себя старый шахтерский корсетный пояс, его еще отец в 1992-м подарил, когда я только в шахту пошел, 30 лет ношу. Обмотал им сломанную ногу, стянул и проволокой закрутил. Получился кожаный каркас. Потом на него наложил те две дощечки, скотч, нам для герметизации стыков его дают, как раз новая катушка была. Я дощечки с двух сторон бедра приложил и скотчем замотал. А ножик, кстати, тоже подарок старого горнорабочего. В 1992-м к нему меня, новичка, прикрепили. Он спросил: «Есть нож?» «Нет, - говорю. - А зачем он мне?» «Сало резать», - отвечает в шутку. И свой мне подарил. И вот его нож и пояс отца меня, получается, и спасли.

Занимаясь шиной для бедра, Леонид в то же время решал, что делать со ступней.

- Она была практически оторвана, висела на одном сухожилии, я, когда срезал сапог ножом, это увидел. Что делать? Отрезать ступню? Нет, решил, назад пришпарю, привяжу, врачи сами разберутся, надо - отрежут. Но вот мосол торчит, что с ним делать? Надо вставить сустав. А за стопу берусь, начинаю нажимать, чтобы вставить, и брык - отключаюсь от боли. Там еще дощечка рядом валялась. И я поставил ее, навел примерно мосол, треснул рукой и ногой, чтобы вставить, и опять сознание потерял. В себя пришел, вижу, наполовину на место встало. Ну, думаю, сейчас еще раз тресну, и все получится. Получилось, и я ступню примотал.

Профессор после в клинике похвалил, что я шину на бедро смог сделать и со ступней справился, все поверить не мог, особенно насчет ступни.

Шахтер обнаружил рядом поршень от конвейера и пустой технический сейф. Их сорвало обвалом и положило с ним рядом. Леонид взял железку и стал отстукивать сигнал SOS. Верил, что его услышат.

Людмила говорит, что чувствовала: муж жив! Фото: архив семьи.

Услышал бы и комара

Пока еще был свет на каске, Леонид, лежа на доске, пытался рассмотреть стену завала впереди. И повторял про себя и вслух любимую фразу: «Раз есть вход, значит, есть и выход. Из любой ситуации».

Со временем глаза начали различать очертания в темноте.

- Я понимал, что вижу в полной тьме подземелья. И нанесенные обвалом доски, и разное изорванное железо, и куски пластика труб. Объяснял себе это так, что, пока еще был у меня свет, глаза запомнили, что вокруг. И потом, во тьме, все это на местах мне и «показывали».

Вспоминал день за днем всю свою жизнь. Детство в шахтерском городе в Казахстане. Как играл в школьном оркестре на саксофоне, а класс убирал листья на субботнике под марши, а потом все заканчивали и бежали за мороженым. Или видел свадьбу сестры, вплоть до того, кто из гостей где сидел. Или себя в институте. И в разные годы работы на шахтах видел лица товарищей.

Но чаще всего Леонид вспоминал, как они с женой Людмилой впервые встретились, познакомились. И как поняли, что они «фактически одна душа».

Часто вспоминал их Новый, 2022 год. Очень хотелось купить елочку, которую увидели в магазине, красивую, но дорогую. Пришли домой, достали копилку, и мелочи в ней вдруг оказалось ровно столько, сколько нужно. Елочку они купили. А у жены был новогодний юбилей. 25 лет она, воспитательница в детском саду, играла роль Снегурочки! В первую минуту 2022 года Леонид и его Снегурочка загадали, чтобы все у них было хорошо и дальше. Много-много лет...

Шли дни. Леонид все напряженнее прислушивался к тишине. Стучал и стучал железкой по железу SOS и ритмы любимых рок-групп. Пел Цоя. И снова слушал.

- Даже если бы далеко пролетел тогда комар, я бы и его услыхал. Так обострился слух. И горноспасателей, которые разбирают завал и уже движутся ко мне, услышал задолго. Стал стучать еще сильнее.

Тащили носилки по узкой щели

Горноспасатели разбирали завал, не зная, где именно находится Моисеев. Даже служебный пес не чуял человека. Работа шла без остановки. Вдруг один из спасателей услышал стук.

- Потом крик: «Э-э-э!» Я подумал, показалось, - вспоминает он. - Вокруг постоянно шумы от наших приборов, от трубы с воздухом, от работы. И больше никто крика не слышал. Я попросил тишины, по трубе постучал, закричал - ничего. Еще постучал, в другом ритме, еще крикнул - и из-за завала вдруг ответ: стук, крик!

- А я так сильно стучал еще предыдущей смене горноспасателей, - говорит Леонид. - Но та смена была дальше и меня не услышала.

- А что ты такое кричал или пел?

- Песню Цоя. Я ее в завале пел чаще всего. «Дом стоит, свет горит, из окна видна даль. Так откуда взялась печаль?» В ней про меня: я под землей, держусь, верю, что семья меня ждет вопреки всему (жена, мать, взрослая дочь Леонида от первого брака).

Незадолго до того, как услышали стук Леонида, спасатели добрались до полости размером сантиметров двадцать. Начали ее расчищать. И к моменту, когда услышали Леонида, щель стала сантиметров под семьдесят. По ней в завал отправили двух парней на разведку, они с полпути вернулись, доложили: до шахтера - 25 метров, тесная щель в конце расширяется и может в любой момент обвалиться.

В щель ползком, рискуя, ушло все отделение. Добрались до Леонида. Сделали ему уколы, прикрепили к носилкам. И друг за другом, носилки посередине, поползли по щели назад.

Леонид был поражен, узнав, сколько пробыл под землей. Он уже давно сбился во времени в полной темноте.

Врачам удалось спасти ногу шахтера. Фото: Лариса МАКСИМЕНКО.

Тем временем

ПРОЗВАЛИ МАРСИАНИНОМ

«Комсомолка» познакомилась с Леонидом через трое суток после спасения. Он лежал с прооперированной в первый раз ногой в Кузбасском клиническом Центре охраны здоровья шахтеров. С тех пор прошло семь операций, и с ними месяцы борьбы хирургов за ногу. Врачи гордились мужеством пациента. Он выжил вопреки всему, практически без воды и еды, сам остановил кровотечение, сам справился с открытым и двумя закрытыми переломами. Поражались, что организм фантастически мобилизовался и горняк продержался в завале без антисептика, без лекарств, не получив ни заражения, ни пневмонии.

- Меня врачи даже прозвали марсианином, - улыбается горняк.

Его выписали из больницы в начале зимы расхаживать спасенную ногу. Месяц после выписки Моисеев, взяв в руки костыли, учился ходить. Немного привык - врачи сняли аппарат Илизарова, сменили его на гипс. В феврале сделали еще одну операцию. И Леонид учился ходить уже с тростью и костылем. Чтобы к лету оставить и их. Осенью Леонид снова выйдет на работу в шахту, только уже в учебный комбинат, будет преподавать молодым шахтерам технику безопасности. В том числе - как выживать при ЧП.

А Людмила не расстается с письмом мужа, с тем самым, из шахты. Оно теперь не просто дорогой документ, а оберег.

- Никогда не опускайте руки, ни при каких обстоятельствах, - напутствует Леонид. - Пусть у каждого будет семья. И где бы вы ни находились, пусть вас всегда тянет в теплый уютный дом, где ждут и любят. Верьте в себя и в чудо.

Словом, как у Цоя: «Дом стоит, свет горит...»