Последние врата: стала известна вся правда, как из кузбасской шахты «Листвяжной» смог выбраться живым человек на вторые сутки после взрыва

Александр Заковряшин выжил благодаря чуду, опыту, тренировкам. Фото пресс-службы ГУ МЧС по Кемеровской области.

Год назад, утром 25 ноября, взрыв на шахте в Кузбассе, в Белово, взорвал тишину. И как шла поисково-спасательная операция, рос и рос трагический список погибших. И вот уж в нем, казалось, итог - 52 фамилии. И дымящаяся шахта «Листвяжная» опустела, и на время закрылась.

А наступил второй день аварии, и вдруг! Из шахты вышел... ЖИВОЙ!

... Он пробыл в мире мертвых больше суток - на глубине 250 м, с «марсианской» после взрыва атмосферой, но выжил.

... Он побывал в списке погибших и среди фотографий с траурной лентой. Но, как все-таки вышел, напротив фамилии появилось лучшее в мире слово «ЖИВ» - потрясенным, радостным, чьим-то «ахнувшим» почерком.

... И он был черен от угольной пыли и слаб (когда уж наверху понесли его на носилках, и мы все, как эта весть и съемка о невероятно как Выжившем полетели по миру, и мы все переживали, боялись, вдруг отданная шахтой последняя жизнь оборвется). Но он - выдержал.

И его запомнила вся страна:

- Горноспасатель-врач Александр Заковряшин.

И его подвиг - это готовый сюжет для мирового кино - об упрямом, упертом, непокоренном, не сдавшемся даже самым чрезвычайным и убийственным обстоятельствам, русском, которое наверняка когда-нибудь снимут.

Год назад. На видеосвязи - Александр Заковряшин из реанимационной палаты, все уже хорошо. Фото АПК.

... Но давайте по порядку, в два часа дня, 25-го, в первый день аварии, 51-летний врач-горноспасатель Александр Заковряшин еще только-только спустился с товарищами из Новокузнецкого ВГСО в аварийную шахту. И зашагал в Историю. И, конечно, ни он, никто из отряда не знал, что - впереди. Они, горноспасатели, уехали на вызов на «Листвяжную», затолкав в холодильник горячий недоваренный борщ. И, в помощь другим отрядам, ушли спасать шахтеров.

... И на «Листвяжной» - им достался самый дальний маршрут, с разведкой для поиска семи горняков. И они не дошли до шахтеров немного. Окись углерода (угарный газ) в конце оказалась такой бешеной концентрации, что начала убивать даже через кожу, глаза.

Первым упал шедший всех впереди Олег Носанчук, помощник командира отряда, успев распорядиться взять зашкаливавшие пробы воздуха с окисью углерода и отдать приказ о возвращении, ведь дальше - не пройти.

- Его спасали два наших медработника, один - Заковряшин, они реанимацию проводили. Но все, фатально, медики констатировали смерть, - рассказывали мне в те дни ребята с отряда. - Тут же начали падать от газа остальные, один за другим. А как мы вышли? Смотрели друг за другом. Кому становилось плохо - поднимали, держали, помогали, на кнопку аварийного клапана респиратора друг другу нажимали, чтобы увеличить подачу кислорода...

Людей - много. Ситуация - чрезвычайная. Заковряшина помнили, видели там, возле Носанчука, в точке общего разворота.

Но как все четыре отделения развернулись и ушли оттуда, и вернулись к подземной базе, до места, где свежий воздух, тогда окончательно поняли, что нет шестерых, в том числе Заковряшина. Как и где потерялся, так же сильно отравленный сверхконцентрацией окиси углерода, неизвестно и непонятно.

... И когда горноспасатели вышли к подземной базе из загазованного пространства, у каждого оставался уже лишь НЗ (неприкосновенный запас, 50 атмосфер, то есть жизни всего-то на 20 минут). Но тут уже можно было без аппарата дышать.

... И когда горноспасатели, поняв, что не нужен НЗ, сделали первый и безопасный вдох - без респираторов... То далеко от них, там, где газ, очнулся Заковряшин. Время же работы респиратора - аппарата с запасом кислорода - одинаково, четыре часа.

- Заковряшин, по его словам, очнулся от свистка, его подает моноблок респиратора при достижении давления в кислородном баллоне 50 атмосфер НЗ, - говорит Евгений Александров, Заслуженный спасатель России, начальник оперативно-технического отдела Новокузнецкого ВГСО. - И то, что он выжил там - чудо...

НЕ ОДИН...

... Свисток автоматический надрывался и ...поднял лежавшего без сознания Заковряшина. Это сигнал респиратора, что дышать вот-вот станет нечем, что начался уже расход НЗ...

- И он пришел в себя далеко от места, где все начали от окиси углерода падать, где содержание позволяло как-то дышать, - поясняет Александров. - Но давайте сначала. На аварийном участке, куда были направлены четыре отделения горноспасателей, - две параллельные выработки (два горизонтальных тоннеля. - Авт.). Разведка, прошла по нижней, поднялась по сбойке и начала идти по верхней (по показанной мне схеме - вправо. - Авт.), потом погиб Носанчук, другие стали терять сознание и им стали оказывать помощь, потом спасатели развернулись, возвращались прежним маршрутом - по нижней выработке до подземной базы и наверх. А Заковряшин, как начался общий отход, пошел по верхней выработке (по схеме - влево. - Авт.)... И шел, терял сознание, шел, терял, лежал... А по нижнему маршруту прошло отделение с новой смены, забрало трех погибших. И эти спасатели у подземной базы, на свежей струе, оставили «самоспасатели» (это шахтерские аппараты для дыхания, сроком действия меньше, чем респираторы. - Авт.). И им дали команду выходить - из-за угрозы нового взрыва.

И так Заковряшин остался в шахте один.

- А потом - свисток... Очнулся, понял, что респиратор уже бесполезен, оставил его и, сделав несколько глотков воздуха, по загазованной выработке, без средств защиты, пошел...

- Он мог мгновенно умереть?

- Нет. В месте, где пятеро горноспасателей погибли, концентрация окиси углерода была 7 процентов. А предельно-допустимая концентрация 0,0017 процента. Представляете, во сколько раз?! С такими огромными концентрациями еще не сталкивались. И считалось, что окись углерода не убивает через кожу...

И Заковряшин очнулся в месте, где концентрация уже гораздо меньше. И все мы - разные, у нас разная проницаемость кожи. Он хоть и отравился газом, как все, но организм включил какие-то свои защитные свойства. И еще он очень часто повторял потом: «Я очень хотел жить». И ему очень помогла эта жажда жизни...

- Но кислород в респираторе его закончился. Он пошел по прямой искать чужие респираторы? Значит, назад?

- Нет, он знал, откуда пришел на автомате, что там - смерть, что там ему без средств защиты даже полувдоха бы хватило, чтобы умереть. Назад нельзя, он это помнил. И пошел вперед... И он шел и увидел погибшего горноспасателя, Земцева.

- Земцев. Женя! Про него товарищи говорили, что он, в точке разворота, когда все падали, многим помог, поднимал, жал на аварийный клапан... Так, значит, они двое - с общего разворота, с общего маршрута, в полубессознательном состоянии, ушли не со всеми вниз, а по прямой - по конвейерному штреку (тоннелю. - Авт.).

- А кто за кем шел?

- Неизвестно.

- А сколько им предстояло пройти до спасения, до свежей струи?

- 500 метров. Земцев триста не дошел.

- У Земцева и Заковряшина был равный шанс на спасение?

- Абсолютно.

Врач-горноспасатель Александр Заковряшин вышел из шахты через сутки после взрыва. Фото vesti.ru.

«КРЕСТ»

У всех, кто пережил тот запредельный удар оксида углерода (угарного газа) в том месте на «Листвяжной», пояснили мне в отряде, мозг заблокировал полный ход пережитых событий, оставил воспоминания лишь местами. И окончательной, общей, четкой версии, как все было, и как, когда ушли не вниз со всеми, а по прямой Заковряшин и Земцев нет.

...А куда шел Заковряшин, с той минуты, как очнулся и снял бесполезный уже респиратор? По версии одного из горноспасателей, Заковряшин шел и дошел до пересечения двух выработок, они расположены «крестом», шлакоблоки в месте пересечения - взрывом разрушены:

- И там дыра, и предполагаю, что он шел и в нее из одной выработки в другую выпал, и пролетел метра два. Слезть в нее он в таком его состоянии вряд ли бы смог... А там, куда упал, уже свежая струя воздуха. И это оттуда в дыру воздух шел - и концентрацию газа в том конвейерном штреке снижал.

И место, где он теперь оказался, было близко ...к подземной базе, где горноспасатели оставили (та новая смена) - запасные «самоспасатели»! И Заковряшин нашел и взял их именно там, считает Александров. И Заковряшину повезло, нашел «самоспасатели», пока на каске его еще работал светильник.

- Но зачем они ему, ведь уже можно было дышать и вовсю? И он уже безопасное место узнал, и понял уже, куда идти к выходу...

- Он включался потом в «самоспасатели», еще теряя сознание, думаю, подстраховаться. У него же не было газоанализатора, - объясняет Александров. - И позже в больнице врачи нашим парням, лечившимся после «Листвяжной», сказали, первое средство от отравления, от окиси углерода - это дышать чистым кислородом, это - спасение.

ВРАТА

Александр Заковряшин, выйдя к вентиляционному стволу, рассказывали мне еще горноспасатели, пошел по ориентиру - по свежей струе воздуха в лицо. А дошел до ствола. Но там был включен аварийный режим.

- Увеличена скорость воздуха. И в связи с таким режимом двери заблокированы. Ты их никак не откроешь... Поэтому он стучался, стучался, кричал, кричал. Ничего. Его не слышно. Не знаем, сколько ждал... Не дождался, ушел немного вниз, опять сидел, опять терял сознание, организм же его пострадал...

- И, наконец, не его нашли, а он сам людей нашел. Там отделение работало - уплотняло шлюзы. Услышав их стук, он вышел на них. И были радость и шок: «Живой!» - улыбается Александров.

... В МЧС страны историю Александра Заковряшина тогда сразу назвали чудом. Таких случаев спасения раньше не было...

Такой стойкости… Хотя нет, было - в общей истории России: богатыри старой Руси, первостроители и первопроходцы, герои Отечественной войны 1812 года и Великой Отечественной, Юрий Гагарин и Алексей Леонов...

На их примерах мужества выросло поколение Заковряшина. И они, дай бог, не будут забыты следующими поколениями.

Год назад. Пост губернатора Сергея Цивилева - об Александре Заковряшине. Фото соцсети.

ЖИВИ!

О том, что Заковряшин в шахте - не погиб, что он с «Листвяжной» выберется, были знаки судьбы.

Сослуживцы вспомнили: когда все сроки ожидания вышли, то в отряде в холле поставили на стол шесть портретов погибших горноспасателей, с черными лентами. А потом пришла просьба-звонок, их перефотографировать по одному. И пятерых пересняли четко. А шестой портрет - Заковряшина - трижды фотоаппаратом «щелкали» и кадр так и не получился, засвечивался необъяснимо и все. И тут пришло известие, что Заковряшин жив. И с его портрета ленту сняли, портрет убрали.

А еще...

- Боженька с ним, - говорили мне в первые дни про чудо - про спасение Александра в шахте новокузнецкие его друзья - медики с «гражданки». - Мы, когда авария случилась на «Листвяжной», увидели фамилию Александра Анатольевича в списке шестерых погибших горноспасателей, представленных к ордену Мужества посмертно. Он ответственный, сильный, умный, по жизни никогда не сдающийся. И от вести, что погиб, плакали все... А решили помянуть и... что-то останавливало. И кто-то первым сказал: «Рано хороним. Он из шахты выйдет!» Другой, третий сказали: «Он жив». И все заговорили разом, что чувствуют: Заковряшин в шахте все еще живой и он борется за жизнь, и он сможет... И слова и чувства оказались пророческими. Наш доктор Заковряшин вышел из шахты, и для нас он тоже - герой. И это боженька помог ему...

Друзья в последний раз видели Земцева в точке общего разворота, он помогал очнуться одному из горноспасателей. Фото ГУ МЧС Кузбасса.

А потом, когда Заковряшина с шахты привезли в реанимационную палату, в больницу писали, звонили люди с разных концов страны, просили передать - здоровья и долгих лет ему, говорили, что он пример - не сдающегося русского характера.

И он поправился. В июне вышел с долгого «больничного» в отряд, отдежурил несколько смен и рассчитался из ВГСО. Не тяжело - он здоров. Тяжела ноша - быть чудом, для человека скромного, не публичного. А память о погибших товарищах и вопрос к себе «Почему чудо выжить выпало именно мне?» - это с ним навсегда.