Борьба Русской православной церкви за прихожан: патриарх велел улучшить сервис в храмах

Гость – ректор Российского православного университета игумен Петр Еремеев. Ведущие – корреспондент отдела политики «КП» Елена Чинкова и Антон Челышев.

Чинкова:

– На днях, выступая в Калининградской епархии, святейший патриарх Кирилл призвал улучшить сервис в храмах. Всем известно, какие обычно добрые божьи люди трудятся в храмах. Но и все сталкивались с грубостью тех же бабушек. Сегодня призываем вас высказаться на этот счет. Первый вопрос к отцу Петру. Возможна ли такая реформа, чтобы, как предложил патриарх, при входе в храм тебя встречал специально обученный человек, провел бы экскурсию по местным святыням, обменялся с тобой телефончиком, в случае чего даже позвонил бы и сказал: «Давно вас в храме не видать».

Еремеев:

– Давайте поговорим о главном. Что же храм для человека? Что община для верующего человека? Все-таки храм, церковная община, – это вполне семья. Если мы приходим к кому-то в гости в семью любимых, знакомых, друзей, родных или близких, то мы рассчитываем там встретить понимание, любовь, отношение, встречу радушную при входе. Так же и храм. Любой приходящий в храм человек надеется и вправе рассчитывать на такой гостеприимный прием. Даже если он не является воцерковленным человеком, не приходит каждый день в храм, может быть, даже многого не знает, тем более к нему должно быть соответствующее радушное отношение, предваряющее, может быть, даже его вопросы.

Не думаю, что это реформа. Не думаю, что это ломка традиций. Напротив. Издревле в храме всегда были люди, которые занимались встречей приходящих ко Христу, даже впервые, людей. Это были дьяконы и дьякониссы, это были служители, которые занимались встречей человека и рассказом ему о вере, о Христе, предваряя его встречу со священником. Называется катехизация, то есть воцерковление. Это длительные период. Для кого-то он занимает несколько дней, для кого-то годы. Тем не менее сегодня вопрос стоит остро о том, какие формы должны применяться в храмах, церквах, с тем чтобы люди, приходящие туда в первый раз, получали радушное, доброе отношение к себе и оставались в этой общине. Не просто пришли и ушли. А приходили в нее вновь и вновь, чувствуя в сердце отзыв в ответ на призыв и священника, и помощника его, находящегося в храме, встретившего вас при входе.

Чинкова:

– Патриарх отметил, что в основном настоятели храма даже не знают, чем живет их община. Что кто-то находится на уровне ниже прожиточного минимума и так далее. Что нужно этим интересоваться и при возможности оказывать помощь. Действительно ли священник в каком-то роде далек от дел насущных своих прихожан?

Еремеев:

– Зависит от храма, от общины, от количества приходящих в храм людей. Если мы говорим о традиции древней церкви и недавнего прошлого, досоветского периода, российской церкви, то храмы строились или общины создавались на небольшой квартал. И священник, который крестил, венчал, воцерковлял, причащал, исповедовал людей, знал не только их по именам, но знал и насущные проблемы каждой семьи в отдельности. Он приходил поздравлять всех с праздником, его дом был для всех открыт. Недаром священник, врач и учитель – это были самые доступные люди на селе, порой даже в кварталах больших городов. Они работали, если так можно выражаться, и днем и ночью. И священника могли поднять с постели, как врача и учителя, в любое время суток. Он мог пойти причастить умирающего, помочь кающемуся больному человеку, проведать нуждающегося в любую секунду дня или ночи. Целые сутки он был доступен для человека.

К сожалению, сегодня, в силу того что мы имеем все еще мало храмов на чтсло верующих, мы знаем не всех. Могу о себе сказать. Я знаю тех, кого исповедую, кого причащаю, с кем я общаюсь, кто обращается за советами. Я знаю тех, с кем я общаюсь в храме до, после, во время богослужения. Потому что есть личное общение. Конечно, учитывая, что на район в Москве стоит на 50-100 тысяч человек один храм, представить себе, что священник будет знать всех по имени, не представляется возможным. И решение очень простое. До тех пор, покуда мы не будем на каждый приемлемый объем людей, проживающих в городе, в селе или в районе Москвы или другого большого города необходимое количество храмов, мирянам важно помочь священнику обеспечить необходимую церковную жизнь. И об этом тоже слово святейшего патриарха. Кто будет встречать людей при входе в храм, кто будет показывать им святыни храма, рассказывать о боге, отвечать на их вопросы? Священников пока на всех не хватит. Нас очень мало. А людей верующих, стремящихся к богу, очень много. Это миряне. Деятельные, энергичные, интересные, живые. Люди, которые нуждаются в том, чтобы помочь священнику, испытывает нужду в сердце это сделать. Их называют по-разному. Это помощник настоятеля, это катехизатор, дежурный в храме, работник свечной лавки. По-разному случается. Но каждый в своей мере должен иметь от священника миропоручение, с тем чтобы встречать людей, отвечать на возникающие у них вопросы.

Челышев:

– Интересно, может быть, прискорбно даже то, что мы вынуждены говорить о необходимости внедрения такой должности. Или по призванию человек должен этим заниматься. Прискорбно, что мы сами друг другу в этом не помогаем. Приходит, скажем, новый человек в храм, и интересно мне, почему те, кто в этот храм ходит часто, не обращают внимания на этого человека, не подходят сами, не предлагают свои услуги. Хотя тут не в услуге дело, а в элементарном внимании. Дать понять, что ты пришел не куда-то в гости, а ты зашел туда, где все равны. Почему мы сами друг другу не помогаем здесь?

Еремеев:

– Думаю, объяснение простое. Большинство общин сегодня очень юные. Это общины, насчитывающие 5, 10, 15 лет. Редкий храм в Москве, даже не то что на периферии, в провинции, имеет непрерывающуюся историю жизни с дореволюционных времен. Это единичные храмы на Руси, и в Москве в том числе. В большинстве своем храмы создаются на наших глазах. И священник – вчерашний выпускник семинарии, и все приходящие – с массой проблем, приносимых в храм. И амбиции, и сложности характера. Чтобы все это переварилось в духовном котле духовной жизни, требуется время.

К сожалению, сегодня большинство церквей и общин – это как поликлиника, как больница. Все больные. Мы приходим в больницу или поликлинику, встречаем людей, которые действительно нуждаются во враче. Врач один на всех. Священник или несколько священников. И все приходящие пока думают о себе, пока думают о личном спасении, ищут для себя решение личных проблем. Со временем, постепенно, оглядываясь, находят, конечно, в приемной палате и других больных людей. В переносном, конечно, смысле. Встречают и в их глазах вопросы и взаимопонимание. Так рождается община.

Мы все приходим ко Христу, будучи духовно нуждающимися в исцелении. Бог для нас Спаситель. Мы нуждаемся кто в чем. Для кого-то требуется исцеление душевной болезни, недуга, для кого-то – преодоление зависимости от дурных склонностей. Для кого-то – мы хотим правильно жить, радоваться жизни. Всем мы нуждаемся в исцелении души. Все мы приходим внезапно и, конечно же, заняты собой. Пройдет 10, 15, 20 лет, и община, научившаяся жить во Христе, сможет с любовью каждого приходящего принимать. Ведь для того, чтобы делиться Христом, нужно иметь его в своем сердце. Нужно иметь личный опыт любви ко Христу, личный опыт духовной жизни. Тогда ты сможешь вынести из своего сердца некий опыт. Но все равно я вижу, как во многих храмах Москвы, прикасаясь к святыням, мы, священники, тоже посещаем другие храмы, приходим в гости друг к другу, я встречаю изменяющуюся атмосферу. Появляются те, кто встречает тебя, улыбается, разговаривает с тобой. И с теми, кто приходит в храм, не священники, а обычные миряне. Ситуация меняется. Это показывает, что постепенно у церкви появляется опыт. Церковь в отношении общины взрослеет.

Звонок Надежды:

– Добрый день. Я хотела сказать, что нужен такой человек. У меня умер муж в 2008 году, и я приехала на Ваганьковское кладбище, у меня там были родственники захоронены. Там отпевание производили не в церкви, а в специальном здании. Мы пришли с подругой оформлять. Так эта женщина – монашка или кто-то – стала так на нас орать: почему вы пришли вдвоем, выйдите вон. Конечно, такой человек нужен, чтобы люди в скорбный момент более благородными были. Моя подруга вышла. А сын не слышал. Вошел сын, и опять она начала кричать. И само отпевание скомкано было. У меня остался плохой осадок. Если бы был человек, который следил за этим, может, было бы все это по-другому.

Челышев:

– Спасибо. Здесь, наверное, дело в элементарной культуре, а точнее, в ее отсутствии.

Еремеев:

– И все же очень важный звонок. Я хотел предложить всем, кто нас слышит, если вы встречаете при входе в храм, не дай Бог, такое кощунственное хамство, время нужно выждать, чтобы прийти в себя, нужно вернуться через пару дней, сделать настоятелю письменное обращение. Что вы пришли в храм и встретили такое отношение. Это очень важно, потому что мы благодаря обращениям можем реагировать на такие случаи. Ведь часто бывает так: настоятель храма, ты видишь людей из алтаря. Ты общаешься с ними как священник. И при тебе, конечно, все ведут себя очень прилично. Ты выходишь – возможно, люди меняются. Возможно, они испытывают другие чувства к приходящим. Возможно, их каждый входящий утомляет. Я прошу в этом случае помогать нам настоятелей московских храмов обращаться с такой просьбой, чтобы мы реагировали на такие вещи. Это будет очень правильно и полезно для нас.

Чинкова:

– Отец Петр, а у вас самого такие случаи были? Злобные бабушки через каждый храм встречаются.

Еремеев:

– Ни разу не было. У меня опыт настоятельства и в Хабаровске, и в Москве. Или попадаются приличные люди в окружении, помощники, ни разу встречал, чтобы мои помощники кому-то хамили. По крайней мере, пока мне никто об этом не говорил. И удается благодаря этому создать хорошую христианскую атмосферу при входе.

Чинкова:

– Откуда берется столько злобы в людях, которые, работая в таком месте, должны быть человечны и любезны? Просили специально сказать: есть некий храм в Крылатском, где прямо при тебе только зажженную тобой свечку презрительно выкидывают в урну.

Еремеев:

– В храм приходят в большинстве случаев люди, сами нуждающиеся в духовном исцелении. Нужно понимать, что мы все в храме, как в больнице, лечимся от греха, от недуга, от недостатка в физическом или духовном здоровье. И на каждого нужно с таким пониманием смотреть. Да, ты видишь даже порой от священника или обычного помощника священника, свечницы или уборщицы неприемлемые грубость или хамство, – во-первых, нужно простить, понимая, что и он тоже имеет свои недостатки. Во-вторых, имеем право потребовать к себе должного отношения. Ведь люди трудятся в храме. Коль скоро пошли, должны себя в чем-то ограничивать – в эмоциях, в реагировании, сдерживать себя. Помочь ему встать на правильный путь, указать ему на это или попросить настоятеля обратить на это внимание. Что касается свечей, то обычно в храмах, когда свечи догорают, убирают с тем, чтобы они не чадили, чтобы храм был благообразен.

Чинкова:

– Но когда прямо при тебе зажженную тобой свечку выкидывают, – это чересчур.

Еремеев:

– Это странно, соглашусь с вами.

Звонок Андрея:

– Здравствуйте! Хочу рассказать свою историю. Вначале было очень много отторжения, раздражения именно из-за этих бабушек. У нас в районе Бирюлево два храма старых. Один восстановленный недавно, 10–15 лет. В нем отличается это все. Храм святой Троицы. Батюшка там был один в свое время, и помощники у него были. Я не знаю, то ли от него это исходит, то ли от окружения, по поводу истории храма. Он сделал стенд. В свечном домике висел стенд об истории храма. Как казаки отбивали его в советское время. Бог ему в помощь. Я обрел свой храм. Из двух я выбирал один. Это подтверждает, что храм – это живой организм. Так мы себя чувствуем.

Челышев:

– Андрей, вы считаете, что нужны такие люди, которые, по мнению святейшего патриарха, должны оказывать человеку какую-то помощь, когда он приходит впервые в храм?

Андрей:

– Я думаю, да. Это были одни и те же бабушки возле свечек. Одни и те же люди, одна и та же община. Сейчас, слава Богу, храмы наполняются и молодежью, и новые люди приходят.

Звонок Юрия:

– Здравствуйте! Живу напротив храма. Каждый вечер выходят бабушки с сумками наперевес, подъезжает такси, они туда загружают. В 96-м, когда я работал в автосервисе, у нас батюшка купил единственный «ягуар». Когда Немцов еще ездил на «Волге». Я ему сделал замечание. Был кратно к четырем от стоимости «Волги». Он сказал: пускай Немцов ездит на чем хочет, а я буду ездить так.

Еремеев:

– Я ждал звонка предыдущего, чтобы комментировать решение святейшего патриарха призвать священство иметь специальных людей на приходах, которые бы людей встречали, помогали бы людям сориентироваться. Ведь до сих пор что происходило у нас? В силу того что у приходов нет средств, чтобы содержать дежурных по храму, очень часто мы рассчитываем на помощь самовыдвиженцев, то есть на свободных, пенсионеров. Поэтому порой священник мирится с недостатком в характере той или иной бабушки. Хотя именно они спасали церковь в недавнее прошлое. Сегодня же появляются свободные средства, пожертвования. Мы можем нанимать людей помогать, чтобы они могли бы служить на церквах, получая хотя бы скромную, но заработную плату.

Чинкова:

– Можно ли как-то хотя бы омолаживать обслуживающий персонал в храмах? Почему мы везде встречаем только бабушек: у свечного ящика, уборщиц и других служащих? Может, если мы возьмем людей другого возраста, сама проблема будет решена?

Еремеев:

– Во-первых, главная проблема в том, что именно люди пожилого возраста, имеющие опыт духовной жизни, имеющие православное самообразование, способны сегодня порой наиболее адекватно отреагировать на злобу дня, на проблему приходящего человека, с любовью вынести из своего сердца опыт духовной жизни. Ведь в большинстве случаев в 90-е годы, вспомним, когда мы приходили в храмы впервые, в 80-е годы – это были бабушки, выстрадавшие свою веру путем гонений, преодолений этих терний в советский период. Это были совершенно другие люди. Люди, которые не допускали хамства, а только с улыбкой, с любовью каждого приходящего встречали.

Не везло на бабушек в эти годы. И сейчас проблема в том, что все еще люди пожилого возраста имеют наиболее удачный духовный опыт и более-менее образованы в православии. А второе – конечно же, все еще у приходов нет средств, чтобы выплачивать какие-то средства, чтобы могли прийти молодые люди и посвятить себя храму. Ведь что такое молодой человек? Нужно одеться, что-то съесть, выпить. У тебя есть молодая семья. Если бабушка на пенсии приходит в храм, с тем чтобы помочь батюшке, и может днями находиться в храме, ей в радость, то для молодого человека это желание, может, тоже вполне сердечное, но ведь молодой человек не получает порой стипендию и пенсию не получает. Было бы важно, вспоминая слова святейшего патриарха, изыскать для приходов средства, чтобы иметь штатные единицы. И об этом тоже святейший говорил.

Необходимо сегодня иметь в приходах штатные единицы катехизатора, кто организует работу с молодежью, в социальной сфере, и, видимо, еще дежурного по храму. Если мы сможем сегодня изыскать средства для этого на приходах, то, естественно, было бы правильно приглашать людей молодых. А как приглашать? Сегодня в Москве во многих храмах и при нашем вузе действуют курсы катехизаторов. Когда мы на протяжении года, полугода и двух лет – по разным программам – готовим людей к работе на приходе. Это основы православия, основы христианской психологии, которые часто помогают на приходе реагировать на многих приходящих людей с проблемами психологического характера. Это основы истории церкви. Мы даем возможность благодаря таким программам готовиться к служению на приходах мирянам. Я думаю, что в этом главная проблема. Первое – это уровень знания о вере, который требуется дежурному по храму. Второе – материальная обеспеченность. Чтобы он имел возможность посвящать себя этому служению.

Звонок Дмитрия из Барнаула:

– Добрый день! Так как я периодически внимательно слушаю то, что проповедует патриарх московский Кирилл, и то, что говорит наш настоятель Алтайской церкви православной, я сделал два вывода: происходит борьба за души. Потому что большинство людей молодых на сегодняшний день не исповедуют вообще никакой веры. На фоне того, что у нас постоянно идет приток людей с другой верой. Это мусульмане, другие конфессии. Поэтому воспитывать русского человека в традиционных условиях можно всеми методами, в том числе и пропагандой правильного вероисповедания, в том числе и тех лиц, которые бы встречали прихожан. Мы видим, что многие в дань не вере, а в дань модального поведения, от слова мода, приходят на крупные праздники в храм и пытаются отождествлять себя с некой культурой, вместе с тем ведя себя абсолютно бескультурно. Эти граждане, которые находились бы в церкви и рассказывали бы о тех событиях, которым посвящен праздник, и вообще о церкви, были бы полезным дополнением. И тем самым у нас и культура бы поведенческая молодого населения увеличилась, и культура православия.

Звонок Ирины:

– Я считаю, что очень нужно, чтобы был такой дежурный по храму, потому что очень много людей приходят в церковь впервые в самый тяжелый момент своей жизни, когда они теряют близких. Они нуждаются в элементарной помощи. Они не знают, как свечку поставить, как помолиться. Я считаю, очень важно, если будет православная молодежь студенческая помогать в этом. Постоянные посетители общины тоже могли бы помогать на общественных началах, как, например, Андрей, который выбрал в Бирюлево храм свой. Просто в тот момент, когда они приходят помогать дежурному по храму… Я знаю, он сам перенес утрату мамы. Он сказал, что ему помогла молитва справиться с этим горем, выстоять. Он мог бы просто помочь человеку, поделиться своим опытом. Если бы мы так друг другу помогали, было бы хорошо.

Чинкова:

– Отец Петр, у вас есть дежурный по храму. Он тоже на общественных началах действует?

Еремеев:

– У нас есть второй храм. Первый – на Новой площади храм Иоанна Богослова, это новая община, пока созидаемая. И есть второй приход в Покровском-Стрешнево – храм Покрова Божьей Матери. Там приход уже более пятнадцати лет действует. Сейчас мы его пытаемся ввести в канву современной церковной жизни.

С прошлой недели мы ввели дежурных по храму. Есть небольшая плата этого труда. Я пригласил студентов нашего университета трудиться в храме. Студенты нуждаются в средствах. Я сделал объявление в нашем вузе, чтобы желающие алтарничать, работать в свечной лавке, дежурить по храму, помогать в трапезной, помогать в нашей работе в молодежных школах, социальных службах, в учреждениях нашего района могли ко мне подойти и предложить свою помощь. Люди подходят. Сегодня вижу, что дежурные по храму, алтарники, помощники в свечном ящике – это люди, которым 25–30 лет, молодые, симпатичные, желающие каждого встречать с любовью, с жаждой поделиться своими верой, знанием о боге. И это меняет атмосферу на приходе. Но это не панацея.

Думаю, что и взрослый и пожилой человек, если он умудрен опытом, имеет опыт духовной жизни, не в меньшей степени, а даже в большей, чем молодой прихожанин, сможет найти нужное слово и поддержать приходящего в храм человека, нуждающегося в духовном совете. Здесь вопрос не в возрасте, в отношении. И роль настоятеля – очень внимательно отбирать персонал для храма. С тщанием разбираться в характере каждого человека, его профпригодности в отношении именно в общении с приходящими впервые. Это ведь особые люди, особое отношение. Приходят часто с бедой и с болью. И ты должен любого встречать с улыбкой, любовью, с желанием помочь и с умением это сделать. И неважно, молодой или взрослый будет помощник. Главное, чтобы он встречал с любовью каждого приходящего.

Звонок Ирины:

– Здравствуйте! Я из Волгограда звоню. Я хочу поблагодарить вас за эту передачу. Люди могут приобщаться к тому, что действительно является ценным и правильным. Я хочу рассказать о двух своих попытках посетить храм. Первый раз мы со своей подругой, случилось несчастье, пришли в храм. Нас встретила бабушка, начала нас ругать за то, что пришли в день, когда никакой службы не ведется. Оказывается, для того чтобы причаститься и исповедаться, нужно ритуал определенный соблюсти. Мы ничего этого не знали. Нас выставили просто.

Несколько лет я больше не решалась посещать храм. Но года через три после того случая еще раз была попытка прийти в храм на служение. Было Крещение. Людей было очень много, полная церковь. Батюшка что-то невнятно говорил, быстро. Не было душевности, искренности в его словах. Очень мешали матушки, которые постоянно ходили туда-сюда, детишки матушек бегали, и траектория их движения проходила передо мной. И мне постоянно приходилось не слушать слова, которые хотелось услышать, а отступать назад, чтобы пропустить этих матушек с ребятишками, потом подходить снова ближе. Это хождение постоянно мешало. Я видела, что приходили люди неопытные. Батюшка, вы правильно сказали, что это особые люди, их видно сразу. Они не знаю, куда подойти, что сделать. Они растеряны. Но желание есть. Я видела, как люди робко зажигают свечку, ставят ее. Тут же подходят бабушки, свечку тушат и не выбрасывают в урну, а собирают и куда-то уносят.

Челышев:

– Вы попытались подойти к настоятелю, обратить внимание на это?

Ирина:

– Нет. Я просто ушла с отчаянием, пустотой в душе. И больше я в храм не ходила. Я хочу приблизиться к богу, узнать истину, правду. Пытаюсь читать сама Библию. Но в храм я больше не пойдут. Поэтому считаю, что очень нужны люди, которые встретят человека, впервые посетившего храм, с добром, с человеческой теплотой. И этот человек будет приходить в храм.

Еремеев:

– Поэтому святейший патриарх говорит о том, что необходимо особо обратить внимание на то, кто встречает приходящих в храм людей. Потенциальных прихожан, нуждающихся в слове о Христе людей. Мы должны воспринимать каждый храм как свой храм. Мы все, крещенные в христианстве православные люди, являемся частью единой русской церкви. Если вы приходите в храм, вы приходите к себе в храм. Не к бабушке, не к священнику. Вы приходите в свою общину, туда, где Господь вас ждет. Для вас храм устраивался. Поэтому если вы испытываете ощущение, что вас в храме не готовы встретить, или вас не желают видеть, или к вам неправильно относятся, эти люди не могут находиться в храме. Вам нужно сделать все, чтобы священник обратил внимание, сделал возможным, чтобы храм был вашим любимым местом.

Челышев:

– Спасибо большое, отец Петр. Очень надеемся, что так будет во всей русской православной церкви.