Шествие Трампа по планете: за что его поддерживают и гнобят в США и других странах
Шествие Трампа по планете: за что его поддерживают и гнобят в США и других странах
Савельев:
- Друзья, добрый вечер. В студии Михаил Юрьев, Михаил Леонтьев и Илья Савельев.
Начнем мы с нашей любимой темы, которая гремит на весь мир. Это, конечно, шествие Трампа по планете. Как формальный повод, наверное, можно сказать про встречу в Вашингтоне…
Леонтьев:
- Почему формальный?
Савельев:
- Потому что это нескончаемая тема.
Леонтьев:
- Тема нескончаемая, но такого остервенения по отношению к американскому президенту в Америке не было никогда.
Юрьев:
- Неправда, было. Год назад.
Леонтьев:
- Сейчас просто – «предатель», «подонок».
Юрьев:
- По сравнению с первыми месяцами после избрания это детский лепет.
Леонтьев:
- Интересно, что единственная тема, которая возводится просто на самую высокую ноту, это Россия.
Юрьев:
- Не только.
Леонтьев:
- Они все время его обвиняют во всем, но это никак никого…
Юрьев:
- Внутри Америки (не в истеблишменте, а в целом, среди народа) гораздо более значима тема (и она гораздо больше занимает места) атаки на Трампа, что он расист…
Леонтьев:
- Расист, сексист и ненавидит мигрантов. Про что я хочу сказать? Мы об этом много говорили, я не буду особенно эту тему развивать, мы от нее будем отталкиваться. О диком расколе в Америке. И в рамках этого раскола надо понять, что делает Трамп. Потому что Трамп свои позиции, как ни странно для кого-то, укрепляет очень сильно.
Юрьев:
- Не очень, но укрепляет.
Леонтьев:
- Я попытаюсь это доказать. Вот опрос NBC The Wall Street Journal (ни те, ни другие не являются большими трамполюбами, они скорее не на острие схватки все-таки) показывает, что этот визит, который выдавался как государственная измена, на собственный ядерный электорат Трампа республиканский не повлиял никак практически. 45% - это очень высокая степень поддержки. Если мы вспомним, что он примерно с такой поддержкой выиграл выборы. 45% одобряют. Это среди всех избирателей. Притом что экономическую политику Трампа одобряют больше половины. А среди республиканцев – почти 90%. То есть он держит свой электорат.
Юрьев:
- Нет, не так. Он начинал с чуть меньших позиций, потом провалился и быстро нарастил все. У него сейчас даже чуть больше, чем после выборов.
Леонтьев:
- И очень легко понять почему. Он своим сторонникам дико нравится. Все, за что его ненавидят, всё им нравится. Мы говорили, расизм, сексизм… Протекционизм, экономический рост нравится и создание рабочих мест.
Юрьев:
- Вот им бы у нашего Центрального банка поучиться. Те бы им объяснили, что экономический рост это бяка.
Леонтьев:
- Кстати, на тему «поучиться». Вот экономическая позиция Трампа. Уровень оптимизма производителей (есть такой индекс, который Национальная ассоциация производителей США высчитывает) – 95,1%. Такого не было за всю историю наблюдений. Налоги на корпорации снижены на 10%. Налоги на прибыль юридических лиц снижены на 14%. Кардинальная перемена в процессах федерального нормотворчества, которая заключается в простой вещи. Он объявил мораторий на регулятивные акты.
Юрьев:
- Видимо, интуитивно, поскольку опыта у него нет, хорошо понимая суть государственной машины бюрократической, понимает, что любое, что она изобретет, это точно к худшему.
Леонтьев:
- У него есть опыт бизнесмена, он из него и исходит. При этом отмена Obamacare.
Для Трампа расписание выглядит так. Он же конкретные задачи решает, он вообще очень конкретный человек. Какая первая конкретная задача сейчас у него? Назначить судью Верховного суда, вместо уходящего судьи Кеннеди должен быть назначен Бретт Кавано.
Бретт Кавано известен тем, что инициировал расследование против четы Клинтонов по обвинению их в убийстве странным образом умершего сотрудника. Он жесткий консерватор, он автор статьи о том, что Трамп имеет по закону право, если его в чем-то обвинят, сам себя помиловать.
Савельев:
- Статьи в газете или уголовной статьи?
Юрьев:
- Автором уголовной статьи является всегда Конгресс, как и у нас.
Леонтьев:
- Его избрание меняет соотношение сил в Верховном суде так, что практически оно гарантирует защиту Трампу.
Юрьев:
- Миша, ты упрощаешь…
Леонтьев:
- Так вот, он его, скорее всего, назначит. Причем активно сопротивляются демократы, но они этим только усугубляют свою позицию. После этого попытка вызвать переводчицу куда-то невозможна, не говоря о том, что невозможен никакой импичмент. То есть юридически он становится абсолютно защищен.
Следующая цель – победа на выборах в Конгресс. Надо понять, что Конгресс в США избирается так называемыми промежуточными выборами…
Washington Post (которая, в общем, Трампа травит) пишет о том, как он нравится традиционным республиканцам: «Издевательства над политической корректностью, политико-культурной идентичностью… Получим платформу, которая точно вдохновит активистов, на сегодня являющихся движущей силой республиканской партии. Список достижений Трампа почесывает идеологическое чешущееся место, до которого системные республиканцы никак не могли дотянуться».
Здесь надо сказать, что Трамп приведет довольно много людей, которые будут обязаны своей поддержкой Трампу. Это важно не только с точки зрения того, что он будет контролировать республиканцев в Конгрессе напрямую, а еще и с тем, что остальные республиканцы, которым тоже переизбираться, 10 раз подумают, стоит ли вступать с ним в конфронтацию.
Юрьев:
- Тем более что у всех, кто испугается, будет прекрасный отход для публики. Они скажут: мы увидели, насколько его поддерживает наш республиканский избиратель, и хотя мы это не одобряем, но мы вынуждены идти…
Леонтьев:
- Все это происходит на фоне дикого раздрая в демократической партии. Не говоря о том, что Клинтон, которая была абсолютно уверена в своей победе, она деморализована, и вся клинтоновская фракция в значительной степени деморализована. Но самое главное, что истеблишмент демократический потерял просто всяческий контроль над демократическим избирателем. Самый яркий пример. Там же довыборы бывают на место выбывших. Был такой у них такой Джо Кроули. 10 раз он переизбирался от Нью-Йорка. Он проиграл девушке 28-летней, которая дочь водителя автобуса и уборщицы из Пуэрто-Рико - Александрии Окасио-Кортес, открытой социалистке.
Какое имеет отношение истеблишмент республиканский, те же Клинтоны, Обама и т.д., к социализму? Приводится статистика количества самовыдвиженцев. Число самовыдвиженцев левых претендентов – 280 и 31 штате. Четырьмя годами ранее таких было 64. Что значит самовыдвиженцы? Это значит люди, которых категорически не устраивает партийное руководство. Эта партия технически победить не может. А с другой стороны, те, кого они приведут к власти, они уже заведомо для Трампа и трампистов просто ни о чем, потому что где Трамп и где социалисты. Я даже термин придумал, который объединяет эстетику и политику американских левых – гомосоциалист. Вот где Трамп и где гомосоциалисты?
Юрьев:
- Кстати, хочу сказать в качестве ремарки. На самом деле давайте понимать, что жизнь чуть многообразнее. Что я имею в виду? Вот, например, когда говорится про налоги на корпорации, которые Трамп понизил, не все так просто. В Америке корпоративный налог (говоря по-нашему, налог на прибыль организаций) составляет: базовый – 33% федеральная часть и 8% часть штата. Местный, он не на прибыль, он, как и у нас, только на имущество. То есть максимально он составляет 41%. Казалось бы, очень много, гораздо больше, чем у нас (у нас 20, по-моему, налог на прибыль предприятий). Но дело в следующем. У нас 20 – это 20, а у них 41 – это до 41. Почему? Что касается 33, где федеральная часть, в ней перечень изъятий составляет типа 14 томов. В полной мере 33% - это очень редкий случай, чтобы ты платил. Что касается ставки штата, с ней еще проще, она в подавляющем большинстве штатов договорная. То есть когда ты открываешь новый бизнес, ты можешь прийти и говорить: я открываю это предприятие в вашем штате, но я хочу из 8% льготу на 6. Со всеми шансами получить.
Савельев:
- Если они тебе скажут «нет», ответить: я в другом тогда открою.
Юрьев:
- Я к чему говорю? Средневзвешенная ставка налога на прибыль, как мне говорили профессиональные юристы-налоговики, составляет порядка 25%. Выше, чем у нас, но совсем не драматически. Как сказал мне один из самых крутых налоговых специализированных юристов в Техасе: в отличие от личного налога, по поводу корпоративного налога даже крокодиловых слез никто не льет.
Я это говорю к тому, что он несколько понизил налоги корпоративные, но отменил все изъятия. Я не уверен, что это понижение средневзвешенной ставки.
Леонтьев:
- В США нечеловеческая налоговая нагрузка на нефтяные компании – 37%. Сейчас Трамп собирается понизить.
Юрьев:
- Ты не совсем прав. Ты говоришь про средневзвешенную.
Леонтьев:
- Я шучу на самом деле. Потому что у нас больше 60.
Юрьев:
- У нас больше 70, если считать вместе с неналоговыми сборами. В Техасе – меньше 37%.
Леонтьев:
- Ну да, это планка, но там есть изъятия. У нас тоже есть изъятия.
Савельев:
- У нас брошюра, а у них 14 томов.
Юрьев:
- У них эти изъятия – реально массовая вещь. Я сказал это к тому, что жизнь несколько многообразнее и сложнее лозунгов. Миша говорит: если он назначит этого нового члена Верховного суда, то он полностью защищен. Опять это некая схема. В принципе ты прав. Но это если все... Там будет перевес на одного человека. То есть, если всегда все члены Верховного суда, которые считаются консерваторами, будут помнить, что они консерваторы, и голосовать за Трампа как боевой отряд, в его пользу, то да. Но достаточно одному когда-нибудь проголосовать не так…
Леонтьев:
- Все считают, что Трамп чего-то боится, шарахается. Ничего он не боится. Он паясничает просто. Во время пресс-конференции сказал одно, потом сказал другое. Это никак не меняет его договоренностей и недоговоренностей с Путиным. Последнее его высказывание, что русские точно вмешаются, что его это очень беспокоит – следующие выборы в Конгресс. Но вмешаются на стороне демократов, потому что они ненавидят Трампа, который был самым жестким. То есть круче меня никто не был по отношению…
Юрьев:
- Это был такой троллинг жесткий.
Леонтьев:
- Но самое главное, что это не его мысль. На эту тему уже наши некоторые публицисты поднимали кипеж, не понимая некоторых нюансов американской политической жизни. Первым эту идею, как только возник скандал с вмешательством на стороне Трампа, высказал Харл Нулман, один из умнейших людей в Америке, аналитик и т.д.
Юрьев:
- Подтверждаю. И вовсе при этом не какой-то интеллектуал, а боевой генерал.
Леонтьев:
- Он сказал, что следующий раз русские вмешаются на стороне демократов, и тогда американская политическая система точно рухнет. Явно совершенно Трамп это высказывание помнил и видел. Это не ее идея, он ее просто подобрал.
Что будет после выборов? Произойдет очень серьезная трампизация республиканцев. Маккейн, наверное, к этому моменту окончит свою карьеру. С другой стороны, произойдет очень жесткая радикализация демократов, которые превратятся в значительной степени в таких маргиналов. И при этом какие-то возможности совместной коалиции, как было голосование за санкции против России, это будет невозможно, потому что это просто животные разных пород, они не видят друг в друге человеков совсем. Это такой апартеид, где каждый считает противоположного недочеловеком. Между ними нет коммуникаций. Вот между этой девушкой, которая победила в Нью-Йорке, и трамповскими сторонниками нет коммуникаций.
Юрьев:
- Почему? Они тоже не дети графьёв в основном.
Леонтьев:
- Дело не в графьях, дело в мировоззрении. Они настолько разные…
Савельев:
- Можно все это описать как крах этой вашингтонской системы или нет?
Леонтьев:
- Последствия этого непредсказуемы. Советский Союз был весьма консолидированной страной, и ни один кремленолог не предполагал, как он быстро разрушится. Еще раз напоминаю, Советский Союз разрушится не из-за экономики. Экономический фактор играл существенную роль…
Юрьев:
- Наоборот, экономика разрушилась из-за того, что он начал разрушаться как государство.
Леонтьев:
- Он начал разрушаться как государство, как идеология, а самое главное, как политическая модель. Эта политическая модель перестала работать. На ходу менять политическую модель можно, но это революция, гражданская война. И устанавливается та модель, которая победила физически. Какая из них победит физически, судить не берусь, но есть основания полагать, что на нынешнем этапе трампистская модель сильнее.
Савельев:
- Все идет к тому, что Трамп все-таки займет плацдарм, и в его действиях будет больше свободы.
Леонтьев:
- Безусловно.
Савельев:
- И как тогда будет выглядеть конфигурация внешнеполитическая?
Леонтьев:
- Я уже говорил, что пока Конгресс пытается лишить Трампа вообще возможности проводить внешнюю политику.
Юрьев:
- И внутреннюю тем более.
Леонтьев:
- Внутреннюю он проводит. Во внутренней политике у него есть консенсус с республиканским большинством. А что касается внешней, я уже говорил, что это тушка без ручек и без ножек. У них нет исполнительных функций. Поэтому они могут в прямом и переносном смысле только гадить. Поэтому они будут транслировать санкции, доведут эти санкции до абсурда на самом деле. Или до принуждения, наконец, России к разрыву с традиционной проамериканской колониальной финансовой политикой. Мы обсуждали вопрос, что будет с евро на длительную перспективу по отношению к рублю. Я бы не стал обсуждать перспективы чего бы то ни было по отношению к рублю, потому что когда местный регулятор (Центральный банк ЦБ) открыто заявляет, что он не проводит никакой последовательной денежной политики, то риски существования в этой валюте бесконечны.
Юрьев:
- Это примерно так же, как если бы в какой-то стране полиция в ответ на то, что она плохо охраняет общественный порядок, стала бы не оправдываться, а сказала бы: а с какого хрена мы должны охранять порядок? Сами себя охраняйте.
Леонтьев:
- И будьте довольны. А то бы у вас вообще полиции не было.
Юрьев:
- Я с Мишей согласен. Но, мне кажется, он не затронул один очень важный момент. Что будет, если произойдут две вещи? Что Трамп, с одной стороны, достигнет еще больших успехов во внутриамериканской экономике. И что он при этом сильно оседлает внутриполитическую ситуацию, не станет диктатором, но будет себя чувствовать довольно уверенно.
Он парень адекватный, в том смысле, что он хорошо уроки извлекает из собственного опыта. Я думаю, что он за прошедшие полтора года четко понял, что ему мешает больше всего. И он даже это не скрывает. Ему мешают две вещи – отсутствие консенсуса поддерживать его внутри республиканской партии, который должен быть. Лучше, если бы и демократы поддерживали, но это уже из серии невозможного при существующей конституционной системе. А второе – он много раз почти прямым текстом говорил – это всесилие либерально-глобалистских СМИ. Я вас заверяю, что имея большинство в Верховном суде, Трамп не забудет, не простит и, достигнув больших успехов, почувствует себя мессией, который призван сделать новую Америку, он начнет давить СМИ. Причем давить, я думаю, вполне легально, то есть проводить ограничивающие законы… Не в смысле подкидывать наркотики. Есть много способов.
Леонтьев:
- По судам затаскает.
Юрьев:
- К чему я это говорю? При той степени деморализации демократической партии, которая есть, и при той степени поляризации, которая есть, которая в глазах остальной части демократических и либеральных активистов делает все более и более маргинальными людьми, если Трамп с этим справится, то конфигурация, о которой ты, Илья, спрашивал (изменения во внешней политике), они станут… То есть окно возможностей для него довольно сильно увеличится. А то, что Трамп вовсе не сторонник России и настроен на жесткое отстаивание национальных интересов США, а не общечеловеческих ценностей, это так, но только не забывайте, что в прямом смысле экономическом Россия с Америкой совсем не конкуренты. Для того чтобы мы стали конкурентами, надо, чтобы мы завалили весь мировой рынок аналогами гражданских «Боингов», а Америка завалила весь мир нефтью в соизмеримых с нами и Саудовской Аравией количествах.
Леонтьев:
- Какое-то количество лет назад можно было бы возразить по поводу СМИ. Потому что в Америке существовал культ свободы прессы. И вот эта вторая поправка, они на нее молились. Но сейчас все резко изменилось. Это абсолютно тоталитарная пресса. И вся эта история с Трампом показывает, что она абсолютно тоталитарная. И все опросы показывают, что к медиатоталитаризму, к подавлению чужих взглядов огромное большинство американцев относится вполне лояльно, причем как республиканцы, так и…
Юрьев:
- Республиканцам очень не нравится. Дело в том, что из политически активных СМИ демократических – 95%.
Леонтьев:
- Я сейчас говорил не об этом. А о том, что в американском обществе (в университетах есть опросы, которые всегда были рассадниками свободных взглядов) количество сторонников людей, которые считают, что противные тебе взгляды можно подавлять, резко растет, и растет в том и другом лагере. Действия по подавлению прессы будут восприняты значительной частью американского общества ровно так же, как и все остальные. То есть противники Трампа будут вопить, сторонники будут поддерживать. Если сторонники окажутся сильнее противников, то все это вполне реально.
Савельев:
- Из-за того, что у нас прямой конкуренции с Америкой нет в экономической сфере, то, скорее всего, и конфронтация, которая есть сейчас, сойдет на нет и превратит эти отношения во что-то прагматичное?
Юрьев:
- Трамп никогда не скрывал в период превыборной кампании, что он разделит сферы влияния с Россией, договорится и пошлет всех подальше, будет основные усилия обращать на внутреннюю политику. Не сомневайтесь, что в качестве идеала для него так и осталось. Во-первых, люди в 70 лет редко меняют свои убеждения, а во-вторых, почему он к этому стремится, совершенно понятно. И совершенно понятно, что для американцев… Вы понимаете, в Америке даже миллиардеры… Из них половина вообще никогда не ездит за границу, а если ездит отдохнуть, то час полета до какого-нибудь карибского острова, который заграницей можно с большой натяжкой назвать. И для которых Россия, Европа и Китай – какие-то совершенно абстрактные понятия. Они есть, конечно, но где-то там. Понятно, что этой публике внутренние проблемы как-то драматически важнее, чем что-то иностранное и внешнее. В этом смысле, если Трамп лишится внутренних ограничений, то вполне возможно, что уровень конфронтации наш с Америкой снизится. Но все дело заключается в том, что из этого ничего не следует. Это не значит, что нам надо что-то пересматривать. Нам все равно надо ориентироваться на полное импортозамещение, на автаркическую экономику, на ограничение экспорта, импорта, на независимую финансовую систему, даже если бы мы знали, что с завтрашнего дня Америка будет нас целовать с утра взасос. Но в принципе шансы на то, что градус конфронтации сильно снизится, велики.
Леонтьев:
- Что нам нужно вообще от Америки? Нам нужно, чтобы они к нам не лезли. У нас настолько мало взаимных транзакций, что нам нужно, чтобы они про нас забыли. Трамп, в общем-то, с этим вполне согласен. Дальше обсуждается вопрос, что значит – про нас. Вот Украина – это про нас или не про нас? Я думаю, что Трамп, имея, грубо говоря, возможность, то есть не подвергаясь дикому давлению, мог бы согласиться, что Украина – это про нас. Он даже про это говорил.
Юрьев:
- Трам человек довольно прямолинейный. То, что он к украинскому режиму и обществу относится до крайности негативно, он никогда не скрывал. То, что это исторически сфера влияния России, он 100 раз говорил публично. Но дальше он вынужден делать фигуру умолчания и говорить обязательную фразу: но мы не можем согласиться с тем, что взяли и отобрали Крым. Не потому, что ему так нравится, а потому что он обязан. Будет не обязан, он перестанет это говорить. А то, к чему плохо относится, так и будет плохо относиться.
Леонтьев:
- Есть яркий пример. Это история с советской Прибалтикой. Соединенные Штаты никогда не признавали вхождение Прибалтики в Советский Союз. Но это никаким образом не складывалось на отношениях – ни на экономических, ни на правовых. Например, вторжение в Афганистан сказывалось, а это – никак. И даже на поездках американских туристов в Прибалтику это никак не сказывалось.
Юрьев:
- Да и вторжение в Афганистан не очень-то сказывалось. Это очень сильно сказывалось во внешней политике, в экономике, но непосредственно никакой войны с Россией из-за этого начинать (ни торговой, ни экономической, ни военной) никто не собирался.
Леонтьев:
- По признанию Бжезинского, которому в этом случае можно доверять, в значительной степени вторжение в Афганистан было запланировано, срежиссировано и спровоцировано американцами, именно для того, чтобы заманить нас и натравить на нас богатых арабов, причем на их же деньги, можно сказать.
Юрьев:
- На тот момент, в отличие от сегодняшнего, у американцев денег оплачивать войну против нас просто не было.
Короче говоря, эта декларация про Прибалтику – это как если бы мы сейчас сказали: мы никогда не признаем присоединения Калифорнии, Аризоны и Нью-Мексико, которые были просто захвачены. И что, вы дипломатические отношения разорвете? Нет. Войну начнете? Нет. Ну и не признавайте. А нам-то что, - скажут они, - не признавайте. Здесь то же самое. Вы не будете признавать Крым. Ну, не признавайте. Нам-то какая разница?
Савельев:
- В общем, желаем вам, товарищ Трамп, удачи.
Нам дозвонился Владимир из Санкт-Петербурга.
Владимир:
- У меня два вопроса – один к Михаилу Юрьеву, другой к Михаилу Леонтьеву.
У Михаила Леонтьева я хотел спросить. При обсуждении пенсионной реформы никак не обсуждается миграционно-гастарбайтерская тема. Это у нас уровень журналистики такой, ниже плинтуса, или табу у всех СМИ на то, что у нас 20 миллионов мигрантов занимают рабочие места, где могли бы в том числе и люди пожилого возраста работать, например, в такси?
К Михаилу Зиновьевичу вопрос. С такой экономической стагнацией, если ахнет лет через 5-6 всемирный экономический кризис, мы его переживем или это будет такой же Агмагеддон, как в 91-м году, с гиперинфляцией, отсутствием товаров и прочим?
Леонтьев:
- Проблема гастарбайтеров имеет весьма отдаленное отношение к вопросам пенсии. Конечно, если мы возьмем 20 миллионов работающих и представим, что они граждане РФ, то они платили бы отчисления. И пропорция была бы несколько другой.
Во-первых, никакой пенсионной реформы нет и, может, сейчас под давлением обстоятельств кто-то что-то подобное, какие-то намеки на это присутствуют, но в целом никакой пенсионной реформы нет. Это не реформа, это изменение пенсионного возраста и не более того. Пенсионная реформа, может, и нужна бы была, но ее никто не обсуждает. И если обсуждает, то не в практическом плане. Не в том, чтобы начать реформу пенсионной системы. Никто не знает, что с этим делать, на самом деле. Это проблема, которая не решена ни в одной стране.
Юрьев:
- Хуже. Была решена, а потом оказалось, что не решена.
Леонтьев:
- Нет ни одной эффективно действующей пенсионной системы нигде в мире. Поэтому не обсуждается ничего. А что касается повышения пенсионного возраста, эта мера, может быть, кому-то неприятная, но абсолютно естественная. Она настолько необходимая. От того, что мы привыкли петь и плясать под ореховым кустом, это не значит, что эта ситуация может продолжаться вечно.
Юрьев:
- Под ореховым кустом обычно другое делают.
Леонтьев:
- Есть в этом вопросе Владимира более глубокий здравый смысл, потому что у нас вообще не рассматриваются никакие вопросы, в том числе, социальные с точки зрения стимулирования внутреннего спроса. Я опять пальцем покажу на финансовых регуляторов наших, которые занимаются исключительно одной темой – это таргетирование с инфляцией. Им чтоб помри все, но инфляцию они будут таргетировать. Причем, не факт, что она остановится, потому что никто не принимает во внимание то обстоятельство, что в условиях почти стагнации экономики у вас просто инфляция снижается. Это снижение внутреннего спроса. А для того, чтобы она росла, нужно, в том числе, и эффективное стимулирование внутреннего спроса. Потому что если вы стимулируете покупку элитных автомобилей и яхт, то к внутреннему спросу на отечественную продукцию это имеет малое касательство.
Пенсии в том числе, увеличение их – это один из способов очень точечного стимулирования спроса, причем, именно для тех людей, для которых существенны эти несколько тысяч, которые бы могли бы быть к ним прибавлены. Это абсолютно практически полностью спрос на отечественную продукцию. И с проблемой гастарбайтеров это связано ровно так же, потому что проблема вытеснения людей, которые практически ничего не потребляют в России, а все отсылают своим семьям, то есть, им можно по-человечески выразить за это уважение и сочувствие. Но с точки зрения экономических интересов Российской Федерации это никаким образом. Это просто вывод огромных средства за границу, практически замещение потенциального внутреннего спроса со стороны тех людей, которые бы работали на их месте, если бы они были соотечественниками.
Юрьев:
- Плюс к тому вы говорите водителями такси, например. А вот водителями такси не хотят за те деньги, за которые готовы работать среднеазиатские гастарбайтеры, за эти деньги наши не готовы.
Леонтьев:
- Это просто понижает цену рабочей силы.
Юрьев:
- Совершенно верно.
Леонтьев:
- Эти двадцать миллионов гастарбайтеров резко понижают. Конечно, это интересно работодателям, но правила игры для работодателей определяет власть.
Юрьев:
- Я сторонник рыночной экономики. Я считаю, что надо думать об интересах работодателей, потому что иначе не будет экономического роста. Но надо понимать, не надо думать, что у работодателей есть хоть какое-то благородство. Работодатель по определению является эгоистом. Думает о своих интересах. И лучше всего ему, если бы работали бесплатно. Не надо заблуждаться. Поэтому, если у него есть возможность платить меньше, а эту возможность гастарбайтеры и предоставляют, он будет платить меньше. Тем более, что гастарбайтеры еще и соглашаются работать полностью в черную, а наши не соглашаются.
Савельев:
- Это все не от хорошей жизни. Потому что все понимают, в каком состоянии у нас находится бизнес. О патриотизме в бизнесе речи сейчас вообще не идет. Сейчас выжить бы.
Юрьев:
- Да и потом не идет.
А второй вопрос про экономический кризис. Конечно, тут даже смешно спорить. Я, как вы знаете, являюсь абсолютно убежденным сторонником, а первая статья у меня вышла «Крепость России» на эту тему, по-моему, в 2003 году. Я являюсь сторонником того, что мы должны и в экономике, и в политике, и в человеческих отношениях переходить на не абсолютную, но значительно большую, чем сейчас автаркию, то есть, закрытость и независимость…
Леонтьев:
- Максимально возможная.
Юрьев:
- Конечно, она будет не стопроцентна. И не нужно. Она и в СССР была не стопроцентна, но максимально возможна. Именно, что одной из причин этого является то, что я абсолютно уверен, что период бескризисного и поступательного развития экономики западного типа, которая имела место в послевоенное время до начала двухтысячных годов, она закончилась. И впереди ничего хорошего нет. Если у вас экономика открытая, то эта система сообщающихся сосудов, в них не может быть, что в одном сосуде хрен знает что творится, а в другом тишь, гладь да божья благодать. Это может быть только, если между ними трубка пережата. И одна из причин перехода к закрытой экономике, которая делает переход для нас жизненно необходимым, кроме того, что это естественный способ рвануть вверх, заключается именно в том, что никакого другого способа избежать того, чтобы уйти на дно вместе со всем остальным миром, когда они начнут уходить, я не вижу.
Леонтьев:
- Мы полностью зависимы. Даже по сравнению с некоторыми более сложно устроенными экономиками, мы полностью зависимы от внешней конъюнктуры. Если это прямое политическое сознательное давление или бессознательный результат глобального кризиса. Обвала. С этой моделью экономики ответ простой. Диагноз негативный.
Юрьев:
- Я помню, какие издевательские и до неприличия комментарии я читал в интернете, когда мы начинали передачу еще на «Маяке». Как все издевались, в частности, над присутствующим здесь Леонтьевым, который предсказывал, что скоро будет экономический кризис. Потом он разгорелся. И чего-то все как-то замолчали.
Это все было только первая серия.
Леонтьев:
- Мы говорили много раз, что кризис не прошел. Он был потушен совершенно сверхъестественными денежными вливаниями.
Савельев:
- Переходим к другой теме. Госдума в третьем чтении окончательно приняла закон о повышении ставки на добавленную стоимость с 18 до 20%.
Леонтьев:
- Мы говорили на эту тему. Я просто поясню, что смысл этого мероприятия, которое все признают, что не очень благоприятно для экономики, в том, чтобы найти деньги на экономический рывок. И вот они посчитали, что найдут деньги. Я повторю. Денег у них куры не клюют. У них остатки на счетах в казначействе 7 с половиной триллионов. И эти остатки постоянны. Они там все время держатся. И 3 с половиной триллиона рублей – это остатки на счетах коммерческих банков, которые не хотят, а может, при создавшейся политике макрофинансовой, не могут финансировать реальную экономику.
Юрьев:
- И плюс валютно спекулируют.
Леонтьев:
- Да и не хотят, потому что доходность финансового сектора у нас охренительная!
А если серьезно, с политической точки зрения смотреть. Если кто любит это правительство, он должен очень расстроиться. Потому что это практически самоубийство. Может, в этом и есть скрытая тайная цель всего этого мероприятия, потому что президент сказал этому правительству, чтобы они обеспечили экономический рост.
Юрьев:
- Ну, как?..
Леонтьев:
- А если они не обеспечат, они будут отвечать за это.
Юрьев:
- Михаил говорит строго по Фрейду: тяга к смерти…
Леонтьев:
- Может, да. Они хотят таким образом уйти от ответственности?
Так вот. Повышение НДС, а затем последующий за ним рост инфляции и в качестве контрольного выстрела в голову экономики – повышение ставки, которую уже Эльвира Сахипзадовна пообещала. Инфляция опять упадет. Но экономический рост на этом не то, что скончается…
Юрьев:
- Он и не начинался.
Леонтьев:
- Да. Но, самое главное, ребята, вам же Кудрин сказал, ваш гуру Кудрин! Суперфискал выдающийся, учитель всех и вся! Автор практически этой экономической модели сказал, что, а зачем? Зачем повышать НДС, когда можно просто планку отсечения по нефти поднять на пять долларов? Не сорок, а сорок пять.
Савельев:
- Где же вы раньше-то были, сказали они?
Леонтьев:
- Нет, они не услышали!
Юрьев:
- Еще пара таких высказываний и Кудрин превратится в предателя для них.
Леонтьев:
- Он уже превратился, наверное. Тайно. Он их просто выдал с потрохами! Сдал. Он нас всех сдал.
Так вот…
Юрьев:
- Помните в мультфильме? «Мама, он и меня посчитал».
Савельев:
- А для бизнеса эти два процента повышения, помимо слез, насколько будет ощутимо?
Юрьев:
- Для самого бизнеса это мало ощутимо. Проблема в том, что сказал Миша, что поскольку уровень цен это сто процентов поднимет, не может не поднять, если у вас все начинает стоить немножко дороже, причем, одинаково: импорт, внутреннее. Все товары и услуги. И инфляция техническим образом одномоментно вырастет. А в засаде-то сидят центробанковцы, которые тут появляются и говорят: подождите, инфляция. Инфляция. И надо повышать ставку. И вот это, конечно, забьет последний гвоздь.
Леонтьев:
- Это контрольный выстрел.
Юрьев:
- Что тут можно сказать? Ничего хорошего от этого повышения НДС мы не ждем для нашей экономики. Я не люблю обобщений, но я позволю его сделать. Пока у власти в экономике те, кто сейчас у власти, мы ничего хорошего не ждем. Эти ни к чему, кроме краха, нашу экономику не приведут. И, собственно, практически уже к этому привели.
Савельев:
- Они как терминатор, который…
Леонтьев:
- Помнишь «Бизнес по-русски»? Украли ящик водки, ящик продали, водку пропили. Зачем высасывать из экономики деньги, из работающей экономики, которая НДС и создает, чтобы на эти деньги обеспечить экономический рост? Они изымают деньги из экономики, умерщвляя ее. И где-то сбоку прилепляют экономический рост.
Я много раз говорил, что у нас двухукладная экономика, что есть макроэкономика, которая управляется нашими макроэкономистами официальными – Центробанком, Минфином и так далее, частично господином Орешкиным на подхвате, что называется Минэкономразвития. А где развитие-то? Непонятно. И там жизни никакой нет. И с этим все уже смирились. Вот оттуда надо все выкачать, а жизнь устраивать вне рынка путем прямого финансирования каких-то секторов. Как ВПК у нас существует, он не существует же в рынке.
Юрьев:
- Это правда. Только ты эффективность экономическую, в отличие от технической нашего ВПК не увеличивай. Даже того, который работает на ручном управлении.
Леонтьев:
- Но если бы его не было, у нас не было бы не только роста, просто экономики бы не было. Никакой.
Юрьев:
- Почему ВПК? У нас есть еще сфера, работающая на не рыночных принципах. И по странному стечению обстоятельств она тоже демонстрирует рекорды – это агропромышленный комплекс. У нас хорошо работает только то, что работает во внерыночных условиях.
Леонтьев:
- Потому что рыночный регулятор все душит. Он просто маньяк-убийца.
Савельев:
- Я понял, как выглядит будущее нашей страны. У нас будут танки и поля с пшеницей. Потому что только там у нас идет рост.
Леонтьев:
- Если немного увеличить налоговую нагрузку на энергетику, то он тоже может закрыться.
Юрьев:
- Кстати, рост нефти… Никогда не просила снизить налоговую нагрузку на нефтяную отрасль, а всегда спокойно платила. Вопрос в том, что она довольно близка к 100%. Ее еще немного поднять и те скажут…
Леонтьев:
- Компания должна, как минимум, воспроизводить себя.
Юрьев:
- Мы с удовольствием вам доплатим, но из чего? Перечислите. Мы вам заплатим.
Леонтьев:
- Воспроизводить себя за счет этой дотации. Они будут из всех изымать и нам давать субсидию.
Савельев:
- Корова должна есть себя, и давать молоко.
Юрьев:
- Скоро до этого дойдет.
Леонтьев:
- У нас есть такие игроки. Не будем пальцем показывать.
Юрьев:
- Резюмируя про нашу экономику. В моем представлении сейчас конец близок. Так плохо как сейчас, в экономике не было никогда. Критическое время, которое осталось, это пара лет. Если в течение этого времени не поменять экономическую политику, не так, как Иван Дерьмов менял на Петра Дерьмова документы, а поменять драматически, если этого не произойдет… У нас царизм, я это поддерживаю, считаю, что так и должно быть, но царизм чем хорош? Царь может делать что угодно. Только если он не то будет делать долго, упорно, то у него могут возникнуть проблемы вместе со всей страной. Так неоднократно бывало. Если в течение двух лет наша власть не поменяет драматически экономическую политику, то плохо. Надеюсь, что это произойдет. А что мне еще делать, если я не собираюсь уезжать из нашей страны? Только надеется и остается.
Савельев:
- Мы, по крайней мере, кричим об этом, используя радио и интернет, пытаемся сделать так, чтобы нас услышали. И нас слышат, я уверен. Но решение принимать такой страшно.
Юрьев:
- И любое другое решение принимать страшно. Единственная надежда, я говорю без всякой иронии, страшно, понимаю нашего президента, потому что он ответственный человек и не авантюрист по натуре, это большой плюс. И поэтому решение драматическое принимать страшно. Но он не трус. Я думаю, примет.
Савельев:
- Итак, в студии Михаил Леонтьев, Михаил Юрьев, Илья Савельев. И еще дети. Многие спрашивают, чьи дети. Михаил Зиновьевич один не ходит. С семьей.
Леонтьев:
- Мои большие.
Юрьев:
- У меня большие тоже есть. Но эти маленькие, они на экскурсию пришли.
Савельев:
- И на радиостанции им очень нравится. Мало что, видимо, понимают, но ничего, пусть с детства подтягиваются к серьезным проблемам.
Юрьев:
- А что вы хотите? Чтобы цветы жизни понимали про НДС?
Савельев:
- Мы объявили интерактивную часть. Сначала задам вопрос из комментариев: «Ходят слухи про осеннюю продажу трежерис USD Китаем. Кто что знает?».
Юрьев:
- Трежерис – это американские казначейские облигации.
Леонтьев:
- Облигации госдолга США.
Юрьев:
- Примерно то же самое, что наши ОФЗ. Которых у Китая довольно много. Порядка 1,15 триллиона долларов. У нас тоже были, мы их продали.
Леонтьев:
- И купили долларов.
Юрьев:
- Даже не так. Просто продали за доллары. Еще проще.
В этом и есть суть. Китайцы бы с удовольствием продали бы эти облигации, потому что они им совершенно не нужны, потому что они могут в любой момент обвалиться сами по себе. И, наконец, третье – при обострении торговой войны их могут просто заморозить, наложить на них санкции и так далее.
Почему нельзя на этот вопрос ответить, конечно, все продадут. Я уж не говорю о том, что рынка мирового на такой объем просто нет. Физически. Он, конечно, продаст, за ценой не постоим.
Леонтьев:
- С диким дисконтом.
Юрьев:
- Цена упадет в два раза. И за полцены, конечно, продашь. Но самое главное не в этом. Продавать будешь за какую валюту? Этот вопрос в современном мире не решаемый. Продавать за доллары? Это Иван Дерьмов на Петра Дерьмова опять, потому что доллары заморозить просто, лежащие еще легче для американского правительства, чем облигации. А доходности они приносят гораздо меньше, чем облигации. В чем смысл, не очень понятно.
За евро? Совсем смешно. Евро, если говорить не для того, чтобы поехать в отпуск в Европу, а для больших международных дел, евро – это валюта второго сорта.
Леонтьев:
- Не может быть мировая резервная валюта, за которой стоят сателлиты и марионетки.
Юрьев:
- Конечно. Все это понимают и никто это не обсуждает. И так всем понятно.
Так за что продавать? За юани? Они бы продали, но вся проблема в том, что…
Леонтьев:
- Ни у кого нет столько юаней.
Юрьев:
- Конечно. Юань как таковой является ограниченно конвертируемым. Зачем продавать за экспортные юани, которые в просторечии называются гонконгскими долларами? Но их рынок не такой совсем.
Савельев:
- Самим себе, что ли, продавать?
Юрьев:
- Да нет. Их много. Но их нет столько. Их в мире столько нет!
Леонтьев:
- Это вопрос времени. Я бы добавил, что Китай был заинтересован хранить и скупать американские трежерис. Это была единственная возможность стерилизовать огромное количество долларов, поступающих от экспорта в экономику китайскую. У них задача – обеспечение валютной стабильности в дико растущей экономики. Она, в отличие от нашего, реально стоит. И Китай был заинтересован в стабильности США, а стабильность обеспечивалась способностью, в том числе, и Китая рефинансировать американский долг таким способом. Напомню, когда был кризис 2008 года, первое, куда побежал американский Минфин, был Китай, китайские банки, китайский Минфин и ЦБ. И одним из достоинств Полсона в тогдашней системе считалось то, что у него очень хорошие отношения с китайцами. И он может с ними о чем-то договориться.
Сейчас с объявлением экономической войны, с переориентацией Китая на внутренний спрос максимально возможными темпами, все изменилось. И сейчас они все меньше нужны. И Китай будет избавляться по мере возможности. А меру возможности Миша описал.
Юрьев:
- Они бы рады. Кстати, это очень хороший момент – урок всем нам, кто считает, что главное, идеальное – это если бы экспорт увеличить. Вот у Китая самый большой в мире экспорт. Посмотрите, хорошо ли это. Сначала хорошо. С вечера всегда хорошо, это на утро похмелье наступает. Кстати, ремарка. Есть у нас один слушатель. Повернутый коммунист, который пишет: «Знают ли детки, какое будущее готовят им деды?» А с чего вы решили, что деды? Это не внуки. Это мои дети. В прямом смысле этого слова.
Савельев:
- Егор у нас на связи.
- Добрый вечер! Вы говорите, что президент человек далеко не трусливый. И с этим никто не спорит. Но вот если проводить исторические аналогии, для того, чтобы модернизировать страну Ивану Грозному понадобилась команда и довольно суровые меры. И Петру то же самое. И команда была, и меры не самые гуманные. Иосиф Виссарионович – то же самое. А вот Владимир Владимирович? Он тянет на такое? Он не производит впечатление такого человека, который готов, как говорится… Вы поняли, о чем я.
Юрьев:
- Я понял. Вы особо-то и не скрываете, тут не надо быть инженером человеческих душ, чтобы понять, о чем вы говорите.
Ответ прост до крайности. Особенно для людей, кто лично знает президента. И даже для тех, кто просто анализирует его действия, поступки и высказывания. И все равно все понятно. На самом деле, он надеется, хочет и надеется, что сейчас сложилась такая конфигурация в мире и в стране, что модернизацию можно провести нетрадиционным способом. Без большой крови. Но если в какой-то момент он увидит, что по-другому ее провести нельзя, он будет действовать так, как действует любой правитель.
Леонтьев:
- Я бы не стал это комментировать. Мне кажется одно. Мы сказали ключевое слово. Он очень осторожный человек и не хочет рисковать страной. Второе. Модернизация петровская – понятно. Модернизация Ивана Грозного, то есть, сталинская, понятно. А вот модернизация Ивана Грозного? Иван Грозный занимался политической стабилизацией и укреплением самодержавия. Что касается всех остальных аспектов модернизации, их не было. А крови он пролил столько, что после этого, между прочим, Россия упала в смуту. Результат его модернизации негативный. Там, правда засуха была три года. Но, тем не менее. Очень толковый, на самом деле, государь.
Юрьев:
- Что там было? Судебная система?
Леонтьев:
- Опричнина.
Юрьев:
- Она была отменена.
Леонтьев:
- Но хребет боярству он сломал политически в очень значительной степени.
Юрьев:
- А с кем, пардон, в первые годы его царствования через сто пятьдесят лет после этого Петр Первый боролся?
Леонтьев:
- Это немножко другое.
Юрьев:
- А, это было боярство со сломленных хребтом.
Леонтьев:
- Слушай, самодержавный строй как таковой, он сложился именно при Грозном.
Юрьев:
- Он сложился при деде Ивана Грозного Иване Великом.
Леонтьев:
- Не был он самодержавным.
Юрьев:
- Был.
Леонтьев:
- Были бояре, были привилегии. И их периодически по одному гнобили. Но борьба с боярством как с сословием, это Грозный первым сделал.
Ладно. Я не спорю. Я говорю, что там модернизации не было. А что касается модернизации экстенсивными средствами, то для нее просто нет ресурса. У нас нет человеческого материала, которым топить…
Юрьев:
- Можно, если эсэнгэшным.
Леонтьев:
- Это не модернизация.
Юрьев:
- Человеческим материалом эсэнгэшным топить. Можно. Многие предлагают. Хотя президент, насколько я понимаю, не сторонник.
Леонтьев:
- Ну…
Юрьев:
- Это довольно стандартно. Многие страны через это проходили, когда в топку модернизации бросается человеческий материал с периферии империи.
Леонтьев:
- Да. Эксплуатация колоний.
Юрьев:
- Какая разница? Это детали.
Леонтьев:
- Собственно, так совершалась вся модернизация всех европейских стран. Кроме Германии, может быть.
Юрьев:
- Я бы сказал, кроме Америки. Вот в Америке не было.
Леонтьев:
- Я сказал про европейские страны.
Юрьев:
- Да.
Леонтьев:
- В Америке было экстенсивное освоение территории. И тоже материал человеческий – это мигранты.
Юрьев:
- С другой стороны…
Леонтьев:
- Все равно то же самое. С экономической точки зрения.
Юрьев:
- Я считаю, что главный наш ресурс, а у нас есть все ресурсы для экономического рывка и, как следствие, модернизации, и что никакой сверхэксплуатации сейчас для этого не нужно. Наши главные козыри, которые у нас есть, это сильно неудовлетворенный внутренний спрос. Мы можем смело наращивать свою промышленность для замещения импорта, который и так покупается постоянно.
Леонтьев:
- И сильно недомонетизированная экономика.
Юрьев:
- Почти отсутствующий внутренний долг. Все это…
Леонтьев:
- Для этого надо просто изменить модель.
Юрьев:
- Как минимум, уволить, а лучше бы не только всех тех, кто занимается экономикой.
Савельев:
- Вот чем надо топить.
Леонтьев:
- Их мало.
Савельев:
- Зато горят ярко. И горячо.
Леонтьев:
- Как звезды.
Савельев:
- Это комплимент.
Леонтьев:
- Это он и был.
Я хочу просто поделиться со слушателями одной штукой, которая меня поразила. Наверное, это свидетельствует об узости моих знаний или тем, то я отвлекаюсь от актуальной экономической информации. Такая газетка «АиФ», между прочим, напечатала графики просто. Они взяты из мировой статистики. Китай, его основные агрегатные показатели 2005 года и сейчас по сравнению с Россией. И там много всего интересного. Но одно меня поразило. Зарплата, в отличие от того, что было в 5-м году, средняя заработная плата китайская на треть превышает заработную плату в России. При этом подушевой ВВП в Китае меньше российского.
Юрьев:
- В два с лишним раза.
Леонтьев:
- Там как считать. По ППС. Значительно меньше. У нас очень любят говорить, что у нас такая низкая зарплата, потому что у нас низкая производительность труда. Валовой продукт на душу населения – это прямой показатель, в том числе, с вязанный с производительностью труда.
Юрьев:
- Это по-другому сформулированная производительность труда.
Леонтьев:
- Она у них меньше нашего, а зарплата выше. И за счет этого и идет экономический рост. Это ресурс роста. И за счет этого переключаются они на внутренний спрос с внешнего. Это фактическое опровержение всех бредней по демонетизации нашей экономики, по отказу стимулировать внутренний спрос и так далее.
Юрьев:
- Я могу больше сказать. Все, что говорим мы тут втроем… Был такой грустный, но довольно точный анекдот позднесоветского времени. Как там парад на Красной Площади, танки, ракеты идут. И вдруг за ними идет отдельно пять человек в кастюмах, галстуках и с портфельчиками. Брежнев спрашивает министерство обороны: это твои? Не, не мои. КГБ спрашивает. Не, не мои. И там председатель Госплана говорит, мои. Обладают огромной разрушительной силой.
Разрушительная сила госплановцев по сравнению с разрушительной силой Минфина и Центробанка нынешних – это детский лепет. Авангард, сарматы, что там еще, подводный робот отдыхает. Главный враг Российской Федерации, ее будущего, развития, всего – это не Америка, у нее кишка тонка для этого. Уж тем более не анекдотическая Европа, не террористы, не сепаратисты, никакие исты. Это наша экономическая либеральная публика.
Савельев:
- У нас есть телефонный звонок. Жан из Питера.
- Здравствуйте! Несколько передач назад вы обсуждали, почему мы все еще играем в демократию с миром. И Михаил Зиновьевич, приводя в пример Муссолини, сказал, что мы еще не накопили силы, чтобы всех послать. В другой передаче обсуждали эффективность Сердюкова. И сказали, что хоть эффект от работы Сердюкова был, но поведение его было крайне нехорошим. Я как-то встречал мнение в интернете, что антивоенное поведение Сердюкова было нарочитым, чтобы отвести глаза от реального процесса. Нам бы просто не дали провести грамотную военную реформу. Вот и Путина сейчас постоянно ругают, почему он не реформирует, порядок не наводит. Я, кстати, спрашивал Михаила Зиновьевича на старой передаче, как можно легко саботировать глазьевскую реформу, например, изнутри и снаружи. Думаю, Путин прекрасно понимает, несмотря на то, что у нас есть «Кинжалы», ракеты, экономика и политическая структура у нас в стране экономически очень слабые. И если начать вести себя правильно, если с Запада увидят, что Путин все грамотно начал делать, то они реально очень сильно за нас возьмутся. Можно ли, понимая положение России, говорить, что политику в стране можно проводить прямо вот так вот: возьмем и сделаем?
Юрьев:
- Помните, в песне был припев: я сегодня не такой, как вчера. То, что нельзя было десять лет назад, сегодня можно. Но главное не в этом. Когда были реформы Сердюкова, даже те люди, которые к нему относились до крайности плохо, они не отрицали, что реформы идут и довольно радикальные. Они могли считать, что они неправильные, что правильные, но он плохой. Но никто из знающих, что происходит в военной среде, не говорил, что нет там никаких реформы и это все очковтирательство.
Если предполагать, что Путин просто тайно делает экономическую реформу, чтобы Америка и Запад не заметили, вопрос простой: почему мы ее не видим? Вообще.
Леонтьев:
- Я бы защитил слушателя нашего, потому что не абсурдная постановка вопроса. Действительно, политика Путина всегда носила конспиративный характер. И то, что нельзя было в определенный момент, оказывалось, что можно в другой. Мы много про это говорили. Там был хороший вопрос про демократию. Общаясь с различными журналистскими сообществами, изданиями и так далее, я неожиданно для себя нашел формулу, точно описывающую смысл демократии. Демократия, это когда начальники ссут на своих подчиненных. Это относится ко всем. Копорации, коллективы. Демократии в рамках какой-то страны, политическому строю. В этом есть смысл современной демократии. Зрелище мерзкое, унизительное. И абсолютно чрезвычайно неэффективное.
Савельев:
- Да, в такой стране жить не хотелось бы, где это все происходит.
Леонтьев:
- Если мы посмотрим на Америку, в чем смысл борьбы с Трампом американской демократии так называемой? Заставить Трампа ссать своих подчиненных. А он чего-то не очень… То ссыт, то не ссыт.
Савельев:
- Не буду это все комментировать.
Леонтьев:
- А это не нуждается в комментарии.
Савельев:
- Давайте подводить итог. Уходим в отпуск на месяц.
Юрьев:
- Чего и вам желаем.
Савельев:
- Услышимся в сентября.