Дал слово: кузбасский мальчик с отрезанными поездом и пришитыми после ногами вырос и стал опорой маме, как обещал

Саша через 20 лет после операции реплантации: "Спасибо доктору Афанасьеву, что спас мне в детстве жизнь и ноги!"

Фото: Лариса МАКСИМЕНКО

В 2004-м с Сашей Устюжаниным из Ленинска-Кузнецкого произошло чудо.

Лишившись в ЧП ног, он потом уже в больнице, как в сказке, очнувшись после наркоза-сна, увидел: ноги на месте!

А дальше, включился не сдающийся характер, и Саша научился ходить. И он мог бы потом беречь, жалеть ноги, себя годами.

- Но зачем? На то меня и спасали, чтобы на полную жить, - удивляется вопросу Саша, невысокий, жилистый, с тяжелыми рабочими ладонями, как мы встретились после работы. И в его дворике – среди сугробов – широкая расчищенная тропинка без наледи, без пролитой воды с колодца. И в маленьком доме от печи тепло. И лампа расцвечивает корешки старых книг.

Саша - после смены в строймагазине, налазился за день по стремянке, натаскал тяжестей. И хотя по худому лицу видно - устал, но ходит быстро, неутомимо.

И никто, где бы он ни работал, на той же стройке, когда наравне со всеми носил мешки с цементом… И никто из соседей, по осени видя, как Саша тягает мешки с картошкой с огорода в погреб… Да, никто чужой не замечает, не знает, что в 13 лет Саше поездом отрезало ноги. Совсем. А хирурги их вернули. И было это так…

Саша жил тогда в другом поселке при шахте, рядом с железной дорогой.

И они, друзья-мальчишки, наловчились доезжать друг к другу до дома, в гости, на товарняках, или просто, гуляя, так кататься. И в тот день шли мимо «железки», и показался состав, и все побежали.

Колея

…Пропустил мимо вагон, второй, третий…

…Выбрал, примерился. Догнал, схватился за лестницу. И надо наверх – медлить нельзя.

- Но что такое, - вспоминает Саша, - ни туда, ни сюда. Понимаю, какая-то проволока с вагона торчит, и это она меня схватила, и я зацепился за нее рукавом, и не оторваться. И так бегу вровень с вагоном я, как пришитый. И уж состав скорость набирает. И скоро поворот, а это уже большая опасность, там сорвешься – полетишь с крутой насыпи. И тут я о шпалу споткнулся, с проволоки-то снялся, но стал падать. И прямо под вагон.

И оказался в колее. И уже приближается колесо, и вот - проехало по ногам, потом второе проехало. И я так и не знаю, как смог за шкирку выбросить себя из колеи, в бок, в сторону. Да и вряд ли я сам. Господь помог.

И товарняк, мелькая вагонами, грохотал, несся дальше уже в метре от Саши. И мальчишка стал от него, на спине, отползать. И все не понимал, отчего ноги становятся все длиннее. Но вдруг понял. Поезд отрезал обе ноги. Ступни в ботинках там остались.

- И тут добежал до меня друг, Антон. Увидел отделенные ноги. Сел в ужасе в сугроб… Потом вскочил, стал звать на помощь…

И вот уже ко мне железнодорожные рабочие бегут, и кто-то «скорую» вызывает…И садится багровое солнце, для меня, понимаю, навсегда… Но я смотрю, сознания не теряю. Я думаю, пока рабочие меня жгутовали. И дальше, в машине «скорой». Неужто придется всю жизнь ползать на этих обрубках и милостыню просить, прямо здесь же, на станции? Да бедная моя мамка… Жили мы трудно, небогато (на зарплату технички. – Авт.), мама часто мечтала вслух: «Подрастешь, Саша, станешь опорой…» И я знал, так все и будет. Но как - теперь?!

2004 год. Ноги Саши были отрезаны поездом полностью.

Фото: Лариса МАКСИМЕНКО

Операция

Привезли Сашу в Кузбасский клинический центр охраны здоровья шахтеров. К известному российскому михрохирургу Афанасьеву, доктору медицинских наук.

Операция шла пять часов.

-. И это была первая и единственная операция в России и в мире такой сложности и с таким ошеломляющим итогом, - говорил мне несколько лет назад Заслуженный врач России Леонид Афанасьев. – Перед тем, в 1980-х, в Прибалтике была реплантация ног девочке, но там ровное место отрыва – ноги отсекло газонокосилкой. И я из сообщений на конференциях знал, пациентка та выросла, двигалась на костылях и только в спецботинках, удерживающих сустав.

Поэтому доктор Афанасьев, спасая будущее Саши, сразу решил: если взялся спасать ноги, то они должны потом функционировать.

И еще пояснял: поездом Саше ноги не просто отрезало, а размозжило. И Афанасьев сразу 5,5 см кости удалил. А из-за того, что от колес кожа размозжена шире – шла полосой шириной в 10 см по кругу, то следовало удалить и ее, но тогда пришлось бы убрать еще 5 см кости. Но тогда ступни оказались бы почти у колен. И решение принял: рискнуть и больше не отсекать.

А еще… Критический момент был дважды, когда пришили левую ногу, включили стопу в кровоток, началось большое кровотечение. И встал выбор – спасти жизнь, бросить реплантацию или продолжить борьбу и за жизнь, и за ноги? Продолжили. То же было и со второй ногой. И снова победили.

А дальше – Саше предстояло долго, трудно снова учиться ходить.

В 2004-м. Саша провел в больнице после реплантации ног почти год. Фото - Личный архив Леонида Афанасьева.

Возвращение себя

И каким бы ни был упертым, по характеру, Саша уже тогда…

- Сын такой, если задумал, добьется, - включается в рассказ мама – Ирина, вспоминая то время, как ноги сыну только вернули. - Но ребенок – есть ребенок, ему было страшно.

…Ноги прижились. Доктор на обходе говорил, все идет по плану. А Саша делал первые шаги, и пока не получалось, и он скрывал отчаяние. И слушал и не слышал прогнозы врача. И, не поделись он мыслями с медсестрой, могла бы быть беда.

- У него засела мысль броситься из окна. Хорошо, медсестра внимание переключила, Сашу людьми заняла, а сама сбегала за доктором. И тот Саше весь расклад, в который раз, дал, и только тогда сын понял. Ему спасли жизнь, вернули ноги. А дальше – будет нелегко, но и от него самого много зависит, пойдет ли, - говорит мама. – А мне Саша ту его тревогу объяснил позже так: не хотел становиться мне обузой. У него с детства друг был, не ходячий. Саша, ему и маме его помогавший, знал, как семье тяжело.

И тогда же доктор Афанасьев оставил у Саши в палате на тумбочке знаменитую советскую «Повесть о настоящем человеке», о Маресьеве, летчике, вернувшемся воевать в Великую Отечественную на протезах. И Саша начал читать. И с каждым днем становился на тренировках все настырнее. И, выписавшись из больницы через 348 дней, ушел на ногах.

А потом ввел для себя, на годы, кроссы, футбол, научился ходить надежно, быстро и бегать надежно и быстро. А вырос, пришел в военкомат.

- Сказал, что с детства хотел стать танкистом или шофером. Готов. И не стал скрывать, что после реплантации ног. Хирург не сразу поверил. Заставил и бегать, и прыгать, и чуть ли не в присядку пройтись! – смеется Саша.- И меня признали ограниченно годным!

В 2010-м. Выросший Саша с военным свидетельством, с записью, что признан ограниченно-годным к службе.

Фото: Лариса МАКСИМЕНКО

Саша бегает на стадионе с отличной скоростью.

Фото: Лариса МАКСИМЕНКО

И он пошел учиться на шофера, чтобы потом пробиваться в часть. Выучился, но понял: не сможет, стопы быстро устают.

И много лет работал на стройке. А еще – на шахте, вагоны от снега, угля очищал... И, набрав рабочих профессий и опыта, не раз латая свой старый дом, теперь готовится к ремонту его основательно - менять у дома даже венцы.

Саша с доктором, академиком Леонидом Афанасьевым через 6 лет после уникальной операции.

Фото: Лариса МАКСИМЕНКО

Вся тяжелая работа по дому на Саше.

Фото: Лариса МАКСИМЕНКО

Испытания

И жизнь продолжает закалять характер Саши под ударами судьбы.

Умерла внезапно, от приступа на улице, сестра. И их семья стала: Саша да мама.

В пандемию чуть не умерла мама, Саша ее спас.

С крыши старого барака, со второго этажа, Саша на асфальт грудью упал со сгнившим, под ним рухнувшим коньком, когда антенну поправлял. Он там одно время жилье поближе к работе снимал.

В пожаре, когда загорелся в ночи тот барак, и жильцы друг друга из квартир выводили и одного не досчитались на улице… Саша, выбравшись тогда со всеми, бросился назад. Вместе с парнями нашел последнего, надышавшегося дымом во сне соседа, перенес к окну, передал. Так жизнь человека спас.

А год назад – Саша попал во взрыв.

- Нарезал по размеру металлические плиты для печек, резаком, под давлением. И еще баллончик с газом, нужный, рядом стоял и вдруг зашипел, взорвался. Я его хотел рукой левой взять, поняв, что что-то не то, отбросить, и тогда бы кисть от взрыва отлетела бы вся. Хорошо, я взять не успел и просто баллон оттолкнул и во взрыве отделался лишь потерей большого пальца, да, ничего от него не осталось. Ну, меня, конечно, в травмпункт, рану зашили. Что ж, не унываю, работаю, уже приспособился.

… А книгу ту, из детства, про Маресьева, советского военлетчика без ног, Саша, выписавшись в 2005-м из больницы, не дочитал. Но пример его в сердце вошел.

А что там было в книжке в конце?... Возвращение Маресьева на аэродром после очередного боя. Вечер. Соловьи. Еще песня невдалеке, у столовой, про рябину, которой перебраться бы к дубу, к опоре, и тогда ветра – испытания им вместе и не страшны. И что Маресьев после войны женился, забрал к себе старушку-мать.

А прошло уже Сашиных 20 лет. И Маресьев сам заглянул к уже взрослому Саше.

- На днях, по ТВ, попал я вдруг на кино о Маресьеве и так историю его узнал до конца…

И черноглазый летчик-герой, взглянув с экрана на черноглазого Сашу, словно спросил:

- Как ты? Справился, брат?

- Да.

P.S. Саша Устюжанин, через год после выписки из больницы, побывал в Москве. Зашел и в храм Христа Спасителя. Там, говорит, окончательно понял, чего хочет в жизни. Стать если не воином, то все равно настоящим мужчиной. «И сын им стал, - в голосе мамы – гордость, и она, "рябинка", обнимает сына. – Опорой, как с малых лет мне всегда обещал».

Мама Ирина о Саше: "Сын вырос и стал мне опорой!"

Фото: Лариса МАКСИМЕНКО

Саше - 33 года, жизнь, как у всех, работа, дом, помощь маме, зарядка...

Фото: Лариса МАКСИМЕНКО