Премия Рунета-2020
Кемерово
+8°
Boom metrics

Станет ли хиджаб новым мировым трендом и как изменится Европейская мода под давлением мусульманского Востока

Обсуждаем с историком моды Александром Васильевым в эфире Радио «Комсомольская правда» [аудио]

Джума:

- Восток всегда манил к себе европейцев. Он вдохновлял людей искусства, и это выражалось прежде всего в их произведениях. Безусловно, восток повлиял и на мировые модные тенденции. А вот о том, как он на них повлиял, я поговорю сегодня со своим гостем – известным во всем мире историком моды Александром Васильевым.

Васильев:

- Здравствуйте.

Джума:

- Сразу хочу задать вопрос. Мы часто можем услышать фразу «одет в восточном стиле». Не в турецком, не в египетском, не в индийском, например, а именно в восточном стиле. Но ведь понятие «восток» включает в себя огромное количество страна, культур, конфессий. Как исторически мы пришли к такому обобщению – «восточный стиль»?

Васильев:

- Это обобщение пришло к нам с началом ориентализма. Интерес к востоку родился с крестовыми походами, когда европейцы, католики главным образом, начиная с XI века, переселились в результате долгих крестовых походов на Ближний Восток и основали на территории современной Палестины, Ливана и Сирии свои государства. Эти государства были сделаны по принципу европейских княжеств, герцогств и баронатов. И именно там были построены замки, были устроены европейского плана церкви и соборы. И именно там родился готический стиль. Но по окончанию крестовых походов, по возвращению в Европу они вернулись не только с детьми – полукровками, но и вернулись с новыми тканями, с новыми коврами, специями, с обилием новых благовоний, с витражами, с кроватями с балдахинами. И интерес к востоку возник в Европе именно в эпоху средних веков.

В России ситуация была совершенно другая. На протяжении почти трехсот лет и более Россия была во власти татаро-монголов. И наше представление о востоке полностью слилось с тем, что мы представляем исконно русским. И поэтому мы даже точно не можем определить, что в нашем быту восточного, а что в нашем быту русского. Поэтому для европейского взгляда Россия всегда будет страной востока, которая несколько старается уподобиться Европе. А для россиян – мы себя видим очень крутыми европейцами. Но это, конечно, наше сугубо личное представление об окружающем мире. И на протяжении последующих веков восток очень близко подходил к Европе. В частности, в XVII веке османская Турция дошла до границ Вены, Вена была осаждена. И отношение к востоку и восточной одежде стало, безусловно, отношением практически повседневным. Так родились первые мужские жилеты, так родились в это время то, что называем термином «кафтан», мужские пояса, сапоги. Многие очень детали именно турецкого толка пришли в Европу. А слово «восточный» очень расплывчатое. Потому что восточное – это и японское. Восточное – это и индийское. Восточное – это и индонезийское, и китайское. Мы просто считаем, что Ближний Восток – это восток, но Средняя Азия для нас тоже восток.

Я хочу сказать, что все страны Ближней Азии, Ближнего Востока, я имею в виду теперешнюю Сирию, Ливан, Иорданию, даже Эмираты, все они некогда, и Египет в том числе, принадлежали османской Турции. Все это – часть великой Османской империи. А до этого – часть великой Византийской империи. И разделение на самостоятельные государства произошло только в ХХ веке, после гибели, падения во время первой мировой войны Османской империи. Поэтому все эти страны, несмотря на свою полную уверенность в какой-то отличительной особенности, например, Ирака от Сирии, Курдистана – несуществующего государства, но…

Джума:

- Но существующего населения, с культурой…

Васильев:

- Это все части бывшей огромной Османской империи, которая доходила до границ Персии. Персия была всегда независимой. Поэтому все-таки для меня лично, как ни крути, понятие Ближнего Востока – это в первую очередь османская культура. А во вторую очередь- всякая другая. Может быть, поэтому есть еще, конечно, очень важные религиозные распри. Следующей большой волной влияния востока на европейское представление о красоте, моде, искусстве интерьера это был, конечно, период Марии-Антуанетты, которая после долгого периода шинуазри, что значит – увлечение Китаем, свойственного периоду рококо, увлеклась стилем, получившим название тюркери, что значит – подражание всему турецкому. Так были построены бани в турецком стиле, здания, внешне напоминающие мечети, появились, наконец, диваны. И это влияние живо до сегодняшнего дня на территории всей сегодняшней России и лимитрофных стран. В каждом доме стоит диван. Нету в России дома без диваны. И мы даже не понимаем, насколько это восточно. Потому что сама идея дивана, «диван» – это значит «собрание», без этого дивана просто нет представления об уюте, о том, как надо принимать гостей. Они появились именно в XVIII веке, до этого никаких диванов не было, были только канапе. И диваны с мягкими матрасами, с мягкими подушками как раз пришли в моду и в России в том числе с легкой руки Екатерины Великой. И во Франции – с легкой руки Марии-Антуанетты. Потом знаменитый Вальтер Скотт, написавший много о готике. И его предшественник – прекрасный лорд Байрон, написавший поэму «Корсар», сделал то, что востоком увлеклись как экзотикой таинственной, но опасной.

Джума:

- Александр Александрович, если изначально восток манил к себе, был притягателен, в том числе и в моде, то со временем он стал опасным. Почему так?

Васильев:

- Шла война – освобождение Греции от турок. Безусловно, влияние востока было очень заметно в моде, в головных уборах в виде тюрбанов, в тканях с турецким огурцом, в рукавах, которые получили название «мамелюк», в пуфиках, в моде на курение, в фесках, в халатах, наконец. И затем пройдет немало других событий, как правило, все волны влияния востока на моду были связаны в первую очередь с войнами. Франция начала в середине XIX века войну с Алжиром. И очень сильное алжирское влияние пришло в виде бурнусов, манто с капюшонами, накидок, всевозможного рода аппликаций, других важных деталей. И, как финал моего повествования, конечно же, очень важный период миролюбивого восприятия востока – это период дягилевских «Русских сезонов» в начале ХХ века. Балет «Шахерезада» - 1910 год, который рассказывает о гареме, балет «Синий бог», который рассказывает нам о Сиаме, балет ориентальный или, например, знаменитый балет «Тамар», который рассказывает нам о грузинской экзотике, которая тоже воспринималась востоком, правда, закавказским, - привели к тому, что очень многие кутюрье в Париже, в первую очередь Поль Пуаре, затем сестры Калло, такие кутюрье как Дреколь, Пакен, заинтересовались востоком не на шутку. Это выразилось в появлении моды на шаровары, тюрбаны, на яркие цвета, на восточные ткани.

Кодой ко всему тому, что мы сейчас с вами обсуждаем, было полное безразличие к востоку, пока в моду не вошел уроженец Алжира Ив Сен-Лоран, знаменитый французский кутюрье, который посвятил свою коллекцию Марокко в 1976 году. Этот интерес к Марокко был настолько сексуален, настолько манок, что, конечно, мечта о гареме – это одна из тех замечательных мечт, которые сопутствуют многим мужчинам и сегодня. Ведь многие мужчины считают, как будет прекрасно, если я был бы султаном, вокруг меня лежали бы прекрасные полуобнаженные одалиски в манких позах, а я бы выбирал – та или эта, эта или та? Это было бы очень мило и красиво.

Затем после этого, можно сказать, мирного образа востока начинаются нефтяные войны. Эти нефтяные войны приходят в первую очередь в начале 90-х годов. Вообще первый нефтяной кризис – это как раз конец 70-х годов, это первый период, когда мода начинает сильно нищать из-за кризиса нефти в Иране и Ираке. Возникает потребность в пластмассе, в подмене ценностей. Подмене бриллиантов на стразы, золота – на позолоту, серебра – на алюминий, полудрагоценных камней – на пластмассу, шелковых тканей на полиэстер. Это было связано именно с этим. Начиная с 90-х годов ХХ века восток представляет собой реальную опасность, даже военную угрозу. США начинают свою знаменитую агрессию в Ираке, которая продолжается и в других странах. Например, уже в нашем веке – в Тунисе, в Сирии, в Египте. И даже, конечно же, в Ливии, в Египте. И, конечно же, в Афганистане. Происходят военные действия, революции, перевороты. Восточный стиль в моде напрочь вычеркнут из европейского контекста реальности после событий 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке. До этого периода восточное еще считалось манким. Сегодня считается опасным. Но влияние не остановилось. Борода, которая пришла в моду.

Джума:

- Это все тоже мусульманское, восточное?

Васильев:

- Конечно. Обувь без пяток. Мода на ношение обуви без носков.

Джума:

- В России в христианстве тоже борода была.

Васильев:

- У католиков тоже была борода. Но в этом пришествии она пришла вместе с исламом. Борода была всегда. Но пришла она сейчас с исламом. Брюки или шаровары с низким седалищным швом, которые мы называем афгани или зуавы. Затем мода на тюрбаны, на выпущенные рубашки без отложного воротника, с маленькой стоечкой. Все эти мелкие детали говорят о том, что восточное влияние очень сильно, но он не поощряется. И сегодня вряд ли найдется кутюрье в Европе, который будет готов сделать что-то в восточном стиле. Если не на экспорт. Например, недавние хиджабы, которые были выполнены в итальянском знаменитом доме «Дольче и Габбана», с их символикой дома для арабских женщин. Европеянки, конечно, этого носить не будут. Или появление такого удивительного восточного аксессуара в купальном костюме, как буркини. Длинные женские шаровары типа кальсон, длинная фуфайка, закрывающая фигуру, но не подчеркивающая груди и талии, которые женщина должна носить вместе с платком, если она пойдет купаться в море. И, конечно, мусульманская мода будет все равно развиваться своим чередом. Она, конечно, затронет европейскую моду. Но между ними уже пролегла непреодолимая черта – эта черта связана с террористическими актами, которые многие мусульманские, в частности – исламские организации провели в Европе. Это взрывы в Париже, это взрывы в Брюсселе. Ну и, конечно, другая серия, может быть, более мелких терактов в Испании, в других странах Европы, которые, конечно, никому не понравятся.

Поэтому Россия, находящаяся, на мой взгляд, на стыке Европы и Азии, имеет, с одной стороны, выгодную позицию, с другой стороны, очень двойственную позицию. Потому что огромное количество населения России – мусульмане, как ни крути. Поощрять их необходимо, но это приведет, возможно, к усилению влияния ислама в России. А не поощрять их – невыгодно, потому что это может привести к конфликтам и, соответственно, к терактам. Поэтому здесь эта двойственная позиция почти рифмуется со знаменитой русской присказкой: как сделать так, чтобы и рыбку съесть, и закусить все это жареным картофелем. Это все очень трудно, но я надеюсь, что государственные мужья найдут правильный выход из создавшейся очень щекотливой ситуации, которая, конечно, от смешения культур, возможно, даст новые ростки в моде, но уверен, что не сегодня.

Джума:

- За Россию я не очень беспокоюсь. Так уж получилось, что веками христиане и мусульмане тут жили в мире, согласии, в полной гармонии. Вот Европа – это другое дело. Вы сами неоднократно в разных интервью говорили, что за исламом будущее, что они захватят мир. И это, естественно, не может не отразиться на моде. Я смотрю сейчас на современную Европу, наводненную беженцами с Ближнего Востока, и волей-неволей вспоминаю ваши слова и соглашаюсь с ними.

Васильев:

- Не верьте всему тому, что вам показывают по телевизору. Телевидение – великая сила убеждения. Но не всегда чистая правда. Сними верно камерой толпу из 150 человек, и вам скажут, что миллионы людей вышли на улицы. И совершенно другое – переверни что-то совсем другой стороной, и вам покажут какую-то ложную информацию.

Джума:

- Недаром СМИ прозвали четвертой властью. А вот то, что происходит в Европе, это действительно ужасающее зрелище. Особенно для вас – человека, который много лет прожил во Франции. Как беженцы в европейских странах могут изменить облик Европы с христианского, на мусульманский?

Васильев:

- Беженцев в Европе очень много. Но на улицах городов вы их не видите. Вы их не видите ни в Париже, ни в Брюсселе, ни в Германии. Они живут, как правило, в лагерях для беженцев. В городе им негде спать. Квартплата в городах Европы настолько велика, что эти беженцы, хоть и пришли, возможно, с какими-то определенными целями, но они не могут их достигнуть. У них никаких финансов. Никто бесплатно в Европе вам квартиру не даст.

Джума:

- Но масса…

Васильев:

- Масса размещена где угодно, вплоть до концлагерей бывших, куда их поселили. Они живут, очевидно, где-то, но не везде они хотят и селиться. Они хотят селиться только в тех странах, где есть материальная помощь от государства.

Джума:

- Та же Германия.

Васильев:

- Мало того, ведут они себя весьма и весьма капризно. Например, они не хотят носить ношеную одежду после христиан. Говорят: давайте нам все новое, не давайте нам секонд-хенд. Они не хотят, естественно, есть еду не халяль. Они не хотят есть многие виды той еды, которой их хотят там прокормить, потому что они считают, что это не их традиция. Они считают, что им надо выдавать бесплатных женщин, которые должны обслуживать их мужские требования. Вы сами понимаете, мы редко поднимаем этот вопрос, но вопрос стоит, и здесь слово «стоит» самое верное. Приехала многотысячная армия молодых мужчин без женщин в детородном возрасте. Естественно, у них всех есть плотское желание. И как бы мы ни поощряли самообслуживание, но они не могут прожить только этим. Естественно, что агрессия в сторону женщин будет огромной с их стороны.

Джума:

- В этом опять же вина моды, которая там, мягко говоря, бывает…

Васильев:

- В этом вина, безусловно, моды, которая поощряла т мини, и декольте, которые резко вышли из моды. Сейчас в Европе нет ни одной коллекции, которая бы раздевала женщину. Потому что это может привести, мягко говоря, к печальным последствиям.

Джума:

- Кельн.

Васильев:

- Кельн – это единичный случай. Но ведь будет масса других. Этих случаев будет очень много. И искоренить это нельзя. И тоже нельзя надеяться на то, что женщины, особенно европейские, не русские женщины, могут укротить этих мужчин. Я уверен, что россиянки были бы счастливы, чтобы к ним приехало несколько тысяч молоденьких сирийцев в детородном возрасте, потому что они тут же бы нашли им правильное применение, научили бы их есть пельмени и вкусный борщик в обмен на своего рода мужские функции, которые бы они выполняли. Но Россия – удивительная страна. Здесь 54 % женщин. Женщин, которые стонут от отсутствия мужчин. А мужчины в России все-таки очень часто заражены алкоголизмом. И это дело не способствует, я бы сказал, их активной мужской позиции в горизонтальном положении. Поэтому, конечно же, мусульмане, не забывайте, практически не пьют алкоголь.

Джума:

- Давайте все-таки вернемся к моде. В Европе она всегда менялась. И мы это можем наблюдать, смотря кино, читая классику. Между тем, что носили барышни и их кавалеры в XVIII веке, например, во Франции, и тем, что носят они сейчас, - сотни вариаций, сотни модных тенденций. Восточная, мусульманская мода так же бурно менялась? Или как была паранджа в VII веке, так паранджа и осталась?

Васильев:

- Нет, конечно, она развивалась с точки зрения тканей. Потому что сегодня даже паранджа делается из полиэстера. Это все-таки не та же самая ткань. Но, безусловно, телевидение, интернет, музыкальные клипы делают свое дело. Я одно время преподавал в Эмиратах во французской академии моды, и многие девушки приходили ко мне в хиджабе и парандже. Но под ними у них были рваные джинсы, майки с логотипами, босоножки и другие вещи, которые говорили о том, что они полностью открыты Европе. То есть паранджа – это внешняя скорлупа, это оболочка, которая скрывает совершенно другие взгляды внутри. Возможно, это форма мировоззрения. Мы прекрасно это понимаем. Женщина может себе позволить все, что угодно, только внутри дома. Для того, чтобы мужчины на улицах не обращали на нее внимание, не подвергались соблазнам и их тоже не соблазняли. А вот дома она прекрасно для своего мужа может быть весьма и весьма влекущей, распутной, яркой, модной, стильной – как угодно. Это другой аспект.

Джума:

- При этом же есть Иран. Сегодня фэшн-индустрия в этой стране набирает обороты. Там появляются модели, которых узнают во всем мире. Там шьют красивую одежду, мы все это видим и в кино, и огромное количество передач на эту тему выходит. Там проходят показы мод, там даже Неделя моды есть в Тегеране.

Васильев:

- Я бывал в Персии. Все женщины закрывают волосы, обязательно носят шарф или платок. И все европейские туристы, которые приезжают, обязаны носить это же. При этом мужчины ходят в шортах, в открытых майках. И как-то на мужчин это не распространяются.

Джума:

- А как же Неделя моды? Все очень современно, на современном уровне проходит. Все эти разговоры о модных домах в Иране, о моделях?

Васильев:

- Я не видел Недели моды в Тегеране, поэтому я не могу прокомментировать.

Джума:

- Что ж, спасибо вам за эту увлекательную беседу.